Арус сделал шаг навстречу, притягивая девушку к себе, но ни волнительной дрожи, ни необъяснимой радости она не ощутила.

– Я вас чем-то обидел?

– Мистер Арус, у меня нет времени на сантименты, – вскидывая на него суровый взгляд, резко ответила девушка. – Мне нужно уезжать!

– Я вас не отпущу!

Горько усмехнувшись, Лисара успела подумать, что при всей ее неприязни к сопливым историям о большой любви вопреки эти слова могли бы тронуть ее сердце. Но не сейчас, когда каждая секунда на счету, не после всего того, что она увидела и услышала. Пропустив через кожу разряд, она заставила Аруса разжать хватку и, оттолкнув его, не удержавшись на ногах, перевалилась через бортик.

Студенты Академии любят экстремальные развлечения. То душат друг друга полотенцем, теряя сознание, пока не задушат кого-нибудь по-настоящему. То прыгают с верхотуры, обвязавшись веревками. В последнем Лисара никогда не участвовала. Это для Ниобы и Зара развлечение, для нее – ужас смертный. Демоны Забвения не так страшны, как несколько секунд свободного падения.

Веревка спружинила и занесла на балкон несколькими этажами ниже, где девушку поймал Руд, не позволяя инерции выкинуть ее обратно.

– Ну! Как тебе? – тут же рядом возникла Ниоба, светясь от счастья.

– Я тебя ненавижу! – плача после пережитого ужаса, заявила Лисара, но подруга лишь беззаботно рассмеялась, обнимая.

– Да ну, весело же!

– Кошмарно! Больше никогда, слышишь, никогда на такое не соглашусь.

Тишину погрузили в повозку незадолго до восхода. Сонная, в больничной пижаме и халате, потирая глаза, она вышла на улицу. Несколько секунд неба и свежего воздуха, прежде чем залезть в новую коробку. Зэван наблюдал, сидя верхом на пегом мерине. Вялые от недосыпа Заклейменные и наемники занимали свои места, бурча и препираясь. Колонна выдвинулась без задержек и к четырем утра покинула город.

Ехали молча, почти не переговариваясь. Вопреки запрету, Тишина чуть сдвинула в сторону черную шторку, любуясь видом.

Пригород остался позади. Миновали распаханные поля. Начались пастбища, за ними рощицы и леса. Сосны закрыли солнце, и Зэван, прикрыв глаза, дремал, покачиваясь в седле. Чем дальше они уходили, тем выше становились деревья, гуще леса.

Взрыв вмиг всех разбудил. До того смирные, сонные лошади встали на дыбы, сбрасывая седоков, и бросились в ужасе прочь. Карету понесло. Новый взрыв, с другой стороны, сделал лошадей глухими к крикам людей.

Зэван окрикнул Заклейменных, часть отправил за каретой, часть в лес, другие искали новые бомбы. Новые взрывы отрезали Заклейменных от кареты, а когда удалось до нее добраться, Тишины там уже не было. Несмотря на наказание, что ожидало его за потерю ценной подопытной, Зэван ощутил облегчение.

Когда осела пыль, по проводам нашли детонаторы и следы похитителей. Им хватило мозгов положиться на технику, а не на Талант, поэтому, когда следы ушли к реке, выследить их стало невозможно. Все же маленькая хитрая лисичка унаследовала от отца не только острый нос, но и чуточку ума.

Пока все носились в панике, предчувствуя кары, коим их подвергнут хозяева, Зэван отделился от группы и скрылся в лесу. На ходу проверяя ружье, он направился в противоположную от ручья сторону. След удалось найти на пыльной дороге, в сотне метров от того места, где взрывы вспахали землю. Промедли он пару минут, и стадо коров, которых гнали на выпас к реке, затоптало бы след.

Шли двое. Зэван сразу узнал маленькую ножку Тишины, которая часто семенила, почти бежала рядом со спутником, шагающим широко и свободно. Судя по длине стопы, роста выше среднего, если бы не узкий след, можно было бы принять его за мужчину.

Солнце поднялось над деревьями и немилостиво слепило, когда он добрался до спасителей. Взобравшись на холм, Зэван залег в кустах и прицелился. Лэрты, как и ожидалось, навязали магистрам свою помощь. Теперь они стояли в тени деревьев, глядя на приближающуюся парочку. Тот, что моложе, нервно поглядывал на приближающихся, не прекращая в чем-то убеждать старшего. Он едва не кинулся на своего собрата, но тот, грубо оттолкнув, вскинул на плечо ружье.

Тишина, слишком счастливая свалившейся на нее свободой, даже не заметила этого движения. Все ее внимание обращено к женщине в мужском костюме, именно она и заметила движение в лесу. Бросилась в траву, увлекая за собой девочку. Выстрел из тихой лэртской винтовки поднял пыль на дороге за их спинами.

Обругав себя последними словами, Зэван прицелился. Стоило стрелять сразу! Но лэрты, даром что под землей столько веков прожили, основ жизни в лесу не забыли. Встали так, что не прицелиться. Силуэты, невидимые для стороннего наблюдателя из-за камуфляжных плащей, едва различимы даже для острого глаза Заклейменного.

Старший вновь вскинул ружье. Тело его оказалось скрыто березой, зато второй на мгновение показался. Отправиться бы ему на свидание с Луной, но внезапно ружье в руках старшего взорвалось. Младший сдался сразу, старший попытался использовать Талант, но куда ему против пяти магистров. Судя по тому, как быстро они подавили его вспышку, стрелком оказался Вилинарий.

Все никак не сдохнет. Иные и половины того срока не пожили, что он топчет землю с тех пор, как Волк вытащил его из лаборатории. Едва ли это заслуга лэртской медицины, они предпочитают избавляться от слабых. Скорее всего, сам Волк постарался, желая иметь в должниках лэрта.

Лэртов стоило бы пристрелить на месте. Глупые магистры еще пожалеют о своей гуманности, когда те вернутся за девочкой. Чистота крови для них превыше всего, а Тишина – живая возможность воспользоваться их генами.

Кажется, кто-то из детишек также предполагал подобный вариант, и завязалась короткая перепалка с размахиванием рук. Одна из фигур жестом остановила спорщиков. Из-под капюшона выбилась золотая прядь. Даже с такого расстояния Зэван мог различить ее неестественный цвет – результат долгих экспериментов. Вероятно, Лисица пожелала вызнать причину предательства, потому лэртов забрали с собой.

Вздохнув, Зэван покинул столь удобное для наблюдения место. Пора пожимать плоды чужой победы.

Мастер ожидаемо был в бешенстве. Он потребовал немедленно устранить зачинщика покушения, и, прежде чем начнут раздавать наказания, Зэван вызвался исполнить его волю.

– А что если это Черный Волк? – сощурился старый калека, любовно поглаживая кожаный чехол, в котором хранил инструменты для пыток.

– Если я не вернусь, значит, это Волк, – ответил Зэван.

Успех, пусть и временный, отсрочит наказание. Хотя стоит ли считать это благом? Хозяин любит помучить провинившихся долгим ожиданием. Когда не знаешь, будет ли у тебя завтра или на выходе из кабака твое сегодня превратится в долгий и мучительный кошмар.

– Есть несколько предположений. Если это и сделал Волк, то не один, – продолжил Зэван.