Делать конкретные выводы на основании параллелей с территориальным устройством родины монголов, которые рассматривает Борис Яковлевич Владимирцов[394] и проводит польский исследователь Юзеф Скшипек, было бы неправильно. В источниках подчеркивается, что в Кыпчаке не наблюдалось такого четкого административного деления, как в Персии и особенно в Междуречье.

В нашем распоряжении имеются только сообщения о правителях отдельных областей, о размере которых мы можем судить только по территории полуострова Крым. Резиденция правителя этой провинции долгое время находилась в Солхате (Старом Крыму), а позже была перенесена в западном направлении в расположенные рядом с Бахчисараем Мангуп[395] и Чуфут-Кале[396]. Крым всегда управлялся собственными наместниками (по-арабски «вали»[397] или «хаким»), некоторые имена которых нам известны. Их властные полномочия являлись поистине неограниченными.

Крым, расположенный, если смотреть со стороны Волги, несколько в стороне, в силу своих географических особенностей всегда мог стать местом укрытия от гнева правителя Золотой Орды. Известно, что он являлся таким местом и для Ногая, и для Мамая, а позднее и для Едигея. Расположение полуострова было выгодным еще и потому, что здесь находились генуэзские торговые поселения, которые формально подпадали под татарскую юрисдикцию, но на самом деле серьезно ограничивали полноту власти татар на крымском побережье.

Кроме того, еще в 1400 году весьма сильные позиции в Керчи имели аланские[398] правители, с которыми татарам приходилось считаться. (Конечно, удержать свои позиции они в конце концов так и не смогли.) На склонах горного массива (в Ялте) они образовали собственную небольшую самостоятельную территорию, своеобразное государство в государстве, которое формально подчинялось как татарам, так и генуэзцам, но фактически вмешательства в свои внутренние дела не допускало. Вследствие такой своеобразной ситуации у татар в Крыму были собственные военачальники – эмиры правого и левого крыла.

Как конкретно организовывалось управление на широких просторах севернее и северо-восточнее этого полуострова, сведениями мы не располагаем. Известно только, что особую провинцию Золотой Орды вплоть до своего отделения от империи после 1360 года составлял Хорезм. До нас дошли сведения и об отправке в 1300 году двух сыновей Тохты на Дунай и в район Железных Ворот возле Дербента. Только вот, являлось ли это назначением их в качестве наместников, так и остается не понятным.

В пограничных районах с Рязанью резиденцией наместников до начала XIV века, очевидно, являлся Увек, а затем Мохши. Об этом в определенной степени свидетельствует тот факт, что монеты чеканились до 1311–1312 годов (711 года хиджры) в Увеке, а начиная с 1313–1314 годов (713 года хиджры) в Мохши. Мы можем только предполагать, что военные инстанции занимались и решением гражданских вопросов, а также что управление, правосудие и взимание налогов осуществлялось одними и теми же органами.

В городах имелись монгольские главы администраций, выполнявшие одновременно функции полицейских комендантов, так называемые даруги[399]. Они находились не столько в собственно татарских населенных пунктах, таких как Астрахань, Сарайчук или Сарай, сколько непосредственно в русских городах. Упоминания о даругах содержатся в летописях. Так, в 1262 году их, например, убили или изгнали из Ростова, Владимира, Суздаля, Ярославля и Переяславля. Но позже они туда вернулись.

Даруга был и в Москве. Его русские называли наместником или властителем. Сейчас уже невозможно сказать, явилось ли делом случая то, что великий князь Московский Василий II Васильевич встретил московского даругу в 1431 году в Орде, или на самом деле монгольские чиновники длительное или короткое время пребывали в Сарае, являясь туда по каким-либо причинам, например для сдачи годового отчета.

Как бы то ни было, даруги функционировали на Руси еще долго. Например, в 1471 году они имелись в Рязани и других городах, хотя к тому времени их полномочия и возможности уже сильно уменьшились.

Одной из важнейших задач золотоордынского государства, наряду с поддержанием общественного порядка, являлось взимание налогов, которые платили и сами татары. Когда Чингисхан и Монке издавали свои указы о порядке налогообложения, Золотая Орда была еще неотъемлемой частью общей империи монголов. Поэтому изложенные в них указания касались и ее.

Основные положения о порядке функционирования налоговой службы в Кыпчаке, Иране и Трансоксании были одинаковыми[400]. Из документов следует, что основным налогом для купцов и ремесленников являлся налог с оборота и пошлина на ввозимые товары. Заплативший налоги получал соответствующую бумагу, заверенную тамгой. Тамгу ставили и на товары, по которым была уплачена пошлина. Поэтому этот вид налогов называли тамгой. Как видим, значение этого слова весьма разнообразно, поэтому порой трудно понять, что именно оно обозначает. В Персии, похоже, этим словом называли и подушевой налог, а вот в Китае под ним однозначно подразумевали налог с оборота.