На еще более низкой ступени знати стояли ее представители, не имевшие феодальных наделов и не обладавшие большим влиянием, но выделявшиеся своим происхождением. По-видимому, к ним относились бывшие монгольские вожди, которые являлись потомственными эмирами (ильбеками). Однако доподлинно неизвестно, насколько далеко простирались их правовые полномочия на структуру монгольского народа – на объединения их племен, на сами племена и роды.

К тарханам[371] (слово, первоначально означавшее «свободный от налогов») относились мужчины, которые имели свободный доступ к хану и были освобождены от уплаты дани за заслуги, в частности достигнутые в битвах. Наказаниям они подлежали только после девятикратного повторения проступка. Из-за того, что они были освобождены от уплаты налогов, к ним приравнивали русских и мусульманских священников. Люди, знатность которых была подтверждена, назывались «пайца[372] ярлык тархан».

При рассмотрении социальных слоев населения Золотой Орды следует сказать о торговцах и мастерах-ремесленниках (хирфет-агасы), к которым, по свидетельству Джованни Плано Карпини, первоначально относились как к рабам. Но потом отношение к ним переменилось. Далее необходимо упомянуть вольноотпущенных (азадов[373]) и крестьян. К последним у татар, ведших кочевой образ жизни, уважения не было. И наконец, стоит назвать финансовых агентов и земельных арендаторов.

Перечисление данных слоев населения, названия которых взяты из ярлыков ханов, могло бы ограничиться простой констатацией и элементарным ранжированием из-за отсутствия более подробных сведений в татарских документах. Но проведенные раскопки позволяют лучше судить об условиях жизни населения Орды. Исследования археологов показали, что через считаные десятилетия в кыпчакских городах стала проживать не такая уж и малая часть татар, которые развили в этих городах на удивление высокую культуру, свойственную мусульманским народам Передней Азии.

Некоторые города, такие как Булгар и Увек, возникли на месте старых поселений. Наряду с ними были построены новые, прежде всего Новый и Старый Сарай, а также поселки в русских областях обитания. Так, в 1284 году баскак Ахмед воздвиг две слободы[374] в районе Рыльска и Липецка, в которых он собрал не только простой люд, но и торговцев, а также ремесленников. Однако в связи с тем что на самом деле эти поселения служили разбойничьими гнездами, в скором времени их разорили.

Обычно принято считать, что татаро-монгольские города состояли из юрт и им подобных сооружений. Но это далеко не так. Татары строили стационарные здания из кирпича, располагая их по улицам и кварталам. В центре городов возводились мечети, дворцы, купальни и другие общественные здания.

В связи с этим необходимо остановиться еще на одном вопросе, который не имеет прямого отношения к истории Золотой Орды, хотя и находится с ней в неотъемлемой взаимосвязи. Речь идет о татарских поселениях вне Кыпчака, возникновение которых связано с внутренними отношениями в Орде. Из-за борьбы сыновей Ногая с Тохту в 1301–1302 годах от нее впервые отделилась часть единого до той поры татарского народа. По слухам, один из сыновей Ногая Джеке покинул вместе с тремя тысячами всадников Кыпчак и поселился в Будуле (скорее всего, в Подолии) возле города Крк. Несмотря на неточности в названии города, очевидно, речь идет о Кракове, откуда он стал совершать грабительские набеги.

В отличие от этих отделившихся татар, которые исчезли в ходе исторического развития из людской памяти, по-другому обстояло дело с их соплеменниками в Литве.

Политика Витовта по расселению там татар дала свои результаты, которые сказываются и сегодня. С 1397 года сподвижники Тохтамыша в большом количестве стали прибывать к Витовту, который стал их использовать в своих военных интересах. Половину прибывшего контингента он сам расселил в районе Троки поблизости от Вильно и на границе с татарами возле Ворсклы, чтобы защитить свои земли от набегов врага. Вторую половину татарских переселенцев Витовт направил к своему двоюродному брату Ягайло. Несмотря на временные и не последние трудности, число чужестранцев в Литве достигло значительных размеров.

Витовт и Ягайло, без сомнения, стремились обратить этих переселенцев в христианскую веру. И их усилия не замедлили принести определенные плоды. Так, в 1440 году появилось упоминание о татарине-христианине, принявшем при крещении имя Богдан. Поэтому на Западе их действия отнюдь не считались предосудительными, хотя жалобы Германского ордена относительно использования Литвой «неверных» не утихали.

Татары, принявшие христианство, в скором времени ассимилировались с окружавшим их населением, а те, которые остались верны учению пророка Мухаммеда, стали разговаривать на литовском, польском и белорусском языках. Их приверженность исламу, несмотря на всю изменчивость прожитой ими истории, до сих пор помогает им сохранять свою идентичность. Они всегда находились в особых отношениях с великими литовскими князьями.

Другим местом внешних поселений татар являлась Молдавия, где уже к 1400 году имелись большие татарские колонии. Они осели также в Македонии и на Вардаре[375], якобы по велению османского султана Мурада I[376]. В первой половине XV столетия во время выделения удельных наделов молдавскими господарями довольно часто встречались названия как маленьких, так и больших татарских поселений по всей Молдавии и Бессарабии.

Во главе Золотой Орды стоял хан, находившийся в подчинении великого хана. Но эта зависимость продолжалась только в первое время. Однако надо учитывать, что власть золотоордынского правителя в Кыпчаке являлась неограниченной во все времена, начиная с момента образования Орды. Когда великий хан Гуюк (годы правления с 1246 по 1248) решил подчеркнуть свое положение в качестве владыки объединенной империи, то он объявил, что его волю требуется исполнять во всем, в том числе прибывать к нему по его приказу, отправляться туда, куда он укажет, и казнить тех, кого осудит великий хан. Это относилось и к правителю Золотой Орды. В то же время уже другой великий хан Монке (годы правления с 1251 по 1259) вынужден был настоятельно потребовать, чтобы власть в Кыпчаке досталась Сартаку.