Языки христианских соседей татарам были совсем не известны. По-армянски могли разговаривать только армянские купцы и т. д. Им не ставились ограничения в выборе языка общения, но в большинстве своем они обычно хорошо владели как арабским, так и тюркским языками. С греческого в 1253 году переводчиков вообще не было. А вот в отношении русского языка источники говорят совсем обратное.

Знание русского языка в Орде постоянно расширялось. Источники сообщают, что в 1460 году «при стечении народа перед церковью татары кричали на русском языке». При канцелярии монгольских ханов почти сразу было образовано отделение для перевода их документов на русский язык. К сожалению, оригиналы данных распоряжений почти все утеряны, и мы вынуждены пользоваться их сохранившимся у церковнослужителей переводом. Собственно говоря, и на Руси вынуждены были заниматься переводом письменных указаний ханов, но толчком для широкого распространения знаний языка народа, господствовавшего над русскими, это не стало.

Уже почти сразу после татарского нашествия в качестве переводчиков русскими использовались сами татары. Позже эта практика находила все большее применение, особенно после того, как они стали переходить на русскую службу. То, что русские переняли и стали сами использовать в своей речи чужеродные татарские слова, особенно в некоторых областях, суть вышесказанного не меняет.

Что касается языков народов Средней[363] и Западной Европы [364], особенно латинского языка, то их в Орде никто не знал. Не было в Кыпчаке и специалистов, владеющих этими языками, о чем еще в 1246 году докладывал Джованни Плано Карпини. Поэтому послания папы римского и французского короля Людовика IX сначала переводились в Сирии, например в Акко[365], на тюркский язык и лишь после этого отправлялись в Орду. Переводы на сирийский не практиковались.

В документах того времени, особенно в посланиях в Тебриз, довольно часто встречается название «сарацинский». Однако с учетом специфики Кыпчака так и остается большой загадкой, следует ли понимать под этим названием персидский язык или какой-нибудь другой. Скорее всего, данное обозначение можно отнести к арабскому, но не тюркскому языку.

В Орде в определенной степени учились также читать и писать. Например, в 1272 году Туда-Менгу собственноручно написал письмо в Египет.

Искусству чистописания обучались и другие правители. Об умении читать простого народа свидетельствуют факты размещения в публичных местах специальных табличек с начертанными на них указами, нанесения на керамических изделиях различных изречений, причем порой очень сложных, и наличия надписей на монетах, в том числе и их стоимости. Правда, последнее практиковалось довольно редко.

В Крыму искусство чистописания довольно скоро поднялось на большую высоту, в особенности в камнерезных работах. Правда, надписи вязью на монетах, особенно мусульманские (так называемое куфическое письмо[366]), встречаются редко. Наиболее распространенным шрифтом являлось начертание букв, взятое из анатолийской манеры письма, которое затем было заимствовано египетской и андалузской письменностью[367].

Ведущим социальным слоем у татар была знать, которая подразделялась на несколько ступеней. Верхнюю ступень составляли принцы крови (огланы[368]) и другие очень уважаемые правители: большие, средние и нижние беки[369], именовавшиеся на арабский манер эмирами.

На более низкой ступени стояли правители вотчин (улус-беки или ингу-беки), то есть представители знати, имевшие свои феодальные наделы. К этой социальной прослойке предположительно относились также командиры отрядов воинов из десяти тысяч (темники) и тысячи человек (тысяцкие).

Феодальный надел (феод или сайургал[370]) выделялся ханом. Обычно это была награда за особые заслуги, например за устранение опасного для государства противника или за успехи в защите Золотой Орды. В 1263 году именно такую награду получил римско-сельджукский султан Из-ед-Дин Кей-Кавус II. Земельные наделы раздавались также в виде подарков. Так, в 1298–1299 годах в подарок от Ногая город Старый Крым получил его внук.

Более подробными сведениями о видах наделов, их величине, экономическом и ином состоянии применительно к Кыпчаку мы не располагаем. Нет данных также и о военных наделах, игравших в Иране большую роль. Известно только, что воинам Берке, принимавшим участие в его военном походе против Хулагу, планировалось выделение мест для постоянного проживания в районе городов Тебриз и Марага. Но в силу политических обстоятельств эти планы так и не были осуществлены.