настоящее время существуют, по крайней мере, в виде действующих прототипов, успешные альтернативные энергетические системы, которые при повсеместном использовании в значительной степени разрешат климатический кризис. Общественная осведомленность об изменении климата быстро растет повсеместно и особенно сильна среди молодых поколений.

По мере развития этих событий споры вокруг экологических основ цивилизации, начавшиеся в 1960-х годах, стали еще более выраженными, радикальными и неотложными. Изменение климата присоединилось к ядерной войне в качестве всеобъемлющего цивилизационного вызова, вызывая все более глубокие сомнения в общей траектории развития НТМ и будущего человечества. Антиутопическая "cli-fi" (климатическая научная фантастика) взорвала популярность. Все сомнения, вызванные деградацией окружающей среды в связи с основными аспектами современного мира - от государственной системы, капитализма и индустриализма до массового процветания, чрезмерного гуманизма, технологий и религиозных верований - стали объектами новых и усиленных споров. В некоторых случаях эти повторные споры явно продолжают прежние линии аргументации и споров, но в других случаях новые ярлыки для старых идей затушевывают преемственность.

Существуют важные различия между первым и новым климатоцентричным экологизмом. Наиболее заметным является новое чувство единства и приоритета, когда изменение климата принимает на себя роль экологической проблемы проблем, в отличие от большой разнородности различных экологических проблем в игре в предыдущие десятилетия. Отличием также является почти полное исчезновение усилий по стабилизации человеческой популяции как одного из фронтов экологического активизма. Отчасти это объясняется тем, что рост численности населения замедлился, а отчасти тем, что прежние усилия по снижению темпов воспроизводства человечества широко рассматриваются как нарушение основных прав человека. Ранний период был омрачен ожиданиями того, что ископаемое топливо высокого класса скоро будет исчерпано, в то время, как климатически ориентированный период работает в условиях реальности изобилия новых запасов, ставших доступными благодаря развивающимся технологиям добычи.

Кроме того, ядерная энергетика имеет гораздо более позитивный статус в экологическом движении против изменения климата. В то время как многие экологи по-прежнему выступают против атомной энергетики, другие воспринимают атомную энергию как важный потенциальный вклад в декарбонизацию.84 Перед лицом серьезных разрушений, гарантированных изменением климата, риски атомной энергетики рассматриваются все большим числом экологов как гораздо менее проблематичные. Однако это частичное изменение взглядов еще не смогло существенно изменить перспективы ядерной промышленности, особенно в Европе, где антиядерные настроения приобрели догматическую определенность среди набирающих силу движений и партий "зеленых".

 

Новый технополитический спектр оспаривания

 

В качестве последнего шага в исследовании новой спорной траектории СТМ полезно рассмотреть, каким образом появление сверхспособностей к насилию и деградация биосферы создают новую ось оспаривания внутри и против СТМ. Великие споры внутри СТМ между левыми, центром и правыми, между социализмом, либерально-демократическим капитализмом, авторитаризмом и фашизмом по-прежнему представляют собой необходимую основу для понимания основных альтернатив организации обществ для использования возможностей современности и ответа на ее новые проблемы. Но для размышлений о сверхнасилии и экокатастрофе планетарного масштаба этот концептуальный спектр неадекватен. Чтобы понять эти реалии и зарегистрировать спектр возникающих споров о них, необходимо другое обрамление.

Взгляды на технологии делятся на пять сегментов: от прометеевских технофилов, техно-оптимистов, осторожных сотерианцев и друзей Земли до луддитских технофобов. Они различаются по многим параметрам, три из которых наиболее важны: общая перспектива человечества, ценность технологий и отношения человека к природе и Земле. Хотя названия для этих различных школ мышления не до конца устоялись, этот спектр сталкивающихся повествований и мировоззрений все чаще дополняет старый политический спектр "левые-центры-правые".

Наиболее оптимистично настроены гипермодернисты, прометеи, для которых утопия находится в пределах досягаемости и в конечном итоге возможно приближение к апофеозу.

Технология - это белая магия, ведущая к радикальному прогрессу, и ее развитие должно быть ускорено. "Наука - единственная новость", а "неудача нервов - величайший грех". Прометеи полностью доверяют знаниям, добытым наукой и техникой. Нынешнее человечество является переходным, его сменит трансчеловек или сверхчеловек, превосходящий человечество во многих его ограничениях. Природа и Земля - это всего лишь сырье, которое должно быть полностью изменено. Общество и политика - хлипкие препятствия, которые должны быть отброшены и предпочтительно заменены всеобъемлющим технократическим просвещенным деспотизмом.

Технооптимисты придерживаются значительно более умеренных версий того же протехнологического мировоззрения. Они считают вероятным вечный прогресс. Они очень оптимистичны в том, что технологический прогресс будет в подавляющем большинстве случаев положительным, а негативные эффекты можно легко выявить и исправить, обычно с помощью новых технологий. Экологические проблемы можно решить с помощью "экологической модернизации", чтобы создать "хороший антропоцен". Природа и Земля должны быть освоены и эксплуатированы, а человечество должно постепенно совершенствоваться с помощью био- и кибертехнологий. Большинство социальных и политических проблем можно решить с помощью технических средств, а технологические осечки можно устранить с помощью других и более совершенных технологий. Многие технооптимисты поддерживают технократию, но другие, особенно американские технооптимисты, поддерживают радикально либертарианские и полностью свободные рыночные механизмы. Они имеют очень высокое, но не полное доверие к научным и техно-логическим знаниям.

В середине спектра находятся сотерианцы (названные в честь Сотерии, греческой богини безопасности, сохранения и избавления от бед). Сотерианцы считают, что человечество обречено без умелого управления. Принесут ли технологии пользу или вред, зависит от дальновидности и способности управлять ими. Они считают, что природу и Землю следует использовать, но в пределах дозволенного. Но управлять природой сложно. Признавая сложность изменения "кривой древесины человечества", сотерианцы верят, что устойчивый, хотя и потенциально обратимый, прогресс может быть достигнут с помощью лучшего образования, знаний и институтов. Высоко ценя естественные науки, они являются прагматиками, обращаясь к практическому опыту как к важнейшему источнику знаний. Сотерианцы предпочитают замедление для принятия лучших решений. Самый большой грех - это высокомерие. Жизненно важную информацию, необходимую для успешного управления, получить трудно, но возможно. Сотерианцы выделяют различные синдромы взаимодействия человека и технологии, делающие управление затруднительным, оправдывающие нормативные ограничения и даже выборочный отказ от управления. Технология, хотя и является человеческим продуктом, отчасти неконтролируемая и непрозрачная. Глубокий контроль над вооружениями и разоружение - это сотарианский ответ на ядерный вопрос, поскольку он подчеркивает вероятность аварий и непреднамеренной эскалации, проистекающей из сложности и скорости, и стремится "удлинить фитиль", чтобы дать больше времени на обдуманное принятие решений.

Друзья Земли" придерживаются умеренной версии мировоззрения, ориентированного на Землю. Они выступают за "отказ от роста" для обеспечения экологической устойчивости. Они видят лишь вероятную конечную гибель человечества и налагают большое бремя доказательств на внедрение любых новых технологий в виде строгих "принципов предосторожности". К природе следует относиться с уважением и заботой, а для человека необходимы жесткие ограничения. Они предпочитают систему сдержек и противовесов, право вето заинтересованных сторон и подотчетность общественности в социальных и политических механизмах и