–Ты не подумай, я тебя приглашаю не для того, чтобы вы ссорились. В смысле вы с Кэгни.

–Можно я приведу своего парня?

–Нет, нельзя, – отвечает Айан совершенно серьезно.

–Ладно, пора идти.

–Отлично. Увидимся в субботу вечером. Начало в восемь часов. Мне исполняется тридцать три года.

–Пока. До встречи в субботу.

Я иду домой быстрым шагом. Проходя мимо злосчастного переулка, замечаю, что на стене возле арки кто-то написал большими, по-детски корявыми буквами: «Дорога любви». Мне хочется всю оставшуюся дорогу до дома бежать без оглядки, но я пересиливаю страх и иду быстро, но с высоко поднятой головой. Жалко, что сейчас рядом нет никого, кто взял бы меня за руку.

Кристиан едва успел отшатнуться, когда Кэгни захлопнул дверь кабинета прямо у него перед носом. Кристиан распахивает ее, не постучавшись, и входит в офис. Кэгни уже стоит возле рабочего стола; свет от уличных фонарей льется из окна в комнату и создает вокруг фигуры Кэгни мерцающий ореол.

–Святой Кэгни, – спокойно говорит Кристиан и закрывает за собой дверь. – Покровитель всех, кто отрицает очевидное.

Прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, он смотрит на друга так, как будто требует немедленных объяснений. Кэгни, не обращая на него никакого внимания, достает из стола бутылку виски и наливает изрядную порцию в высокий стакан. Резко запрокидывает голову, одним глотком выпивает все, что было в стакане, и быстро наливает еще порцию.

–Почему ты так ведешь себя? – спрашивает Кристиан.

–А почему бы и нет?

Кэгни выпивает вторую порцию и наливает третью.

–Потому что она тебе нравится! Ты хочешь быть милым с ней, просто не помнишь, как это делается!

–Ах вот ты о чем. А я-то думал, мы просто играем в слова.

Кэгни подходит к шкафу и достает из нижнего ящика новую рубашку. Распаковывая ее, вытащенные булавки бросает прямо на пол.

–Почему ты так груб с ней? – спрашивает Кристиан.

–С кем?

Кэгни с силой встряхивает рубашку, чтобы расправить складки.

–Тебе скоро сорок исполнится, а ты ведешь себя как ребенок.

Кэгни стягивает мокрый свитер, который уже начинает садиться.

–Только сухая чистка, – печально произносит он и бросает свитер в мусорную корзину, то есть остается в трусах, носках и ботинках.

–Кэгни!

–Ты имеешь в виду солнышко? Не мой тип. – Кэгни надевает темно-серую рубашку и, застегивая ее на ходу, направляется к своему письменному столу. – Ты же знаешь, Кристиан, мне нравятся блондинки.

Он поднимает стакан виски, глядя на своего друга, но выпивает только половину той порции, которую так щедро себе налил.

–В последнее время ты сильно изменился, – говорит Кристиан. – Мне кажется, Санни тебя серьезно зацепила! Зацепила как-то совсем по-новому. И это здорово! Поэтому ты так бесишься? Тебе кажется, что в сорок лет влюбляются только дураки?

–Ты останешься? – спрашивает Кэгни.

–Ненадолго.

Кэгни достает из нижнего ящика второй стакан.

–В приличной компании я веду себя прилично. – Он наливает двойную порцию виски и передает ее Кристиану. Тот, в свою очередь, изящно принимает стакан и опустошает его одним огромным глотком. – Кроме того, я неплохо лажу с такими ребятами, как ты.

Кристиан вытаскивает из угла какой-то ящик и садится на него прямо посреди комнаты. Кэгни с усмешкой наливает другу еще виски, устраивается поудобнее в кресле и откидывается на спинку.

–Я уже понял, что самообладание к тебе вернулось, Кэгни. Я понял, не переживай. Только имей в виду, тебе все равно не удастся меня одурачить. Я слишком хорошо тебя знаю! В тебе говорит твоя унылая гетеросексуальная ординарность. Просто Санни сводит тебя с ума, а ты не знаешь, что с этим делать! Ну признайся!

–Я влюбляюсь совсем иначе, Кристиан. Ты вообще никогда не видел, как я влюбляюсь, почему же ты берешься судить? Эта твоя Санни – настоящая мегера, ее дрессировать надо. Что я и попытался сделать.

–Никого ты не дрессировал, – возражает Кристиан. – От вас обоих сыпались искры! Какая тебе вообще разница, блондинка она или нет?

–Если она тебе так сильно нравится, сам на ней и женись! Лично меня она утомляет. Мне по вкусу женщины красивые и спокойные, как пруд в солнечный день.

–Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты и не любил-то по-настоящему тех женщин, которых выбирал. То есть тебе казалось, что ты их любил, а на самом деле... Все твои возлюбленные предавали тебя самыми разными способами. Разве не так?

–Ну и что?

После слов Кристиана улыбка Кэгни гаснет. Они уже не играют, а говорят серьезно.

–Насколько мне известно, настоящая любовь не бывает скоротечной. Подумай сам. Может, существует хотя бы крохотная вероятность того, что ты не любил тех трех кукол? Может, на самом деле ты влюбляешься именно так, как это происходит сейчас! Может, ты влюбляешься первый раз в жизни...

Кристиан с улыбкой смотрит на друга сквозь густые сумерки и отстукивает ритм популярной песенки у себя на груди.

–Мне сорок лет, Кристиан, и я три раза был женат. Я знаю, что такое любовь, и могу ее распознать.

–Ну уж нет, Кэгни. Учитывая все твои разводы, я бы сказал, что ты многое знаешь про НЕлюбовь. Конечно, еще ты знаешь, что такое похоть, но это далеко не одно и то же. Любовь живет в сердце и в голове. Она не душит человека, а придает ему сил и открывает второе дыхание. – Кристиан взмахивает рукой с видом фокусника, который представил на суд публики что- то экстраординарное.

–Господи Боже! – восклицает Кэгни. – У меня такое чувство, будто ты выступаешь в каком-нибудь идиотском ток-шоу!

–А что тут плохого? По-моему, сегодня как раз тот день, когда пришло время поговорить по душам. У нас с тобой такие дни выпадают примерно раз в десять лет. Помнишь, когда такое было в последний раз? Не забыл, кто тогда нуждался в помощи?

–Нет, не забыл.

–Мне было очень плохо, Кэгни. По-настоящему плохо. Я набрасывался на людей похлеще тебя. Я был совершенно несчастен, а ты мне помог. Помнишь, что ты сказал мне в тот день?

Кэгни сидит молча и смотрит в свой стакан, покручивая его так, что жидкость внутри образовывает маленький водоворот. Он не отвечает на вопрос Кристиана и даже не поднимает на друга глаза, однако слушает его очень внимательно. Повернувшись к окну, Кэгни выглядывает на улицу. Луны на небе нет, видны только тяжелые тучи, закрывающие все небо до горизонта. В самом конце дороги одиноко маячит фигурка Санни. Секунду спустя она сворачивает за угол и пропадает из виду. Издали она кажется такой юной, маленькой и беззащитной – легкая добыча для какого-нибудь мерзавца, притаившегося в подворотне.