–Садитесь, мистер Джеймс, – говорит София твердо, но с улыбкой на лице.

Кэгни, сохраняя непринужденность, подходит к столу и усаживается на модный стул из органического стекла.

–Я знаю, о чем вы думаете, – говорит София. – Вы думаете, какого черта она занимается нарциссами. Может, они и не особенно яркие, но мне нравятся. Я хочу, чтобы в следующем году сад выглядел не вычурно, не аляповато, а... сдержанно и в то же время со вкусом. Кстати, я еще крокусы высаживаю. Знаю, это безумие! Представляю, как следующей весной на меня будут смотреть соседи! И ладно! Еще сахару?

–Спасибо, мне хватит.

–Ничего, что молоко соевое? Мы переключились на него несколько месяцев назад, потому что у Шелдона повышенное давление. Сейчас соевое молоко нравится мне даже больше натурального. Попробуйте, мистер Джеймс, вам тоже понравится. Это молоко очень полезно для здоровья.

–Как скажете, – отвечает Кэгни.

Что с ним происходит? В любое другое время он не стал бы пить и есть соевые продукты. Более того, он бы просто вскочил из-за стола и ушел, едва попрощавшись с хозяевами. Почему же сейчас он готов выпить все, что предложит миссис Янг? Неужели оставил свою гордость в машине?

–Итак...

Миссис Янг проходит через всю кухню и элегантным движением ставит перед Кэгни блюдце, а на него чашку с чаем. Потом заходит гостю за спину и усаживается на край стола. Кэгни приходится развернуть свой стул, пытаясь смотреть на Софию из неловкого положения и одновременно выглядеть непринужденно.

–Чего Шелдон хочет от вас, мистер Джеймс? Надеется, что вам удастся застать меня в процессе, как сказать, супружеской измены? У вас, наверное, и фотоаппарат припасен, чтобы в случае необходимости запечатлеть меня в неприличном виде?

Уголки ее рта чуть приподнимаются в едва заметной улыбке. У Кэгни сдавливает горло. Откинув с лица прядку волос, София ставит локоть на столешницу, подпирает ладонью подбородок и смотрит на Кэгни с таким пристальным вниманием, что у него начинает кружиться голова.

–Проблема в том, мистер Джеймс, что я мужу не изменяю. Конечно, это будет горьким разочарованием для вас обоих, но ничего не поделать. Я люблю Шелдона, хотя знаю, что он хочет от меня избавиться...

Кэгни закидывает ногу на ногу. София не сводит с него глаз.

–Должна вам признаться, что у меня просто нет возможности изменить мужу. Я действительно люблю его, а он уже давно потерял ко мне всякий интерес. Я даже не припомню, когда мы в последний раз были... близки. Если вы понимаете, о чем я...

София выразительно раскрывает глаза, и Кэгни кивает.

–Конечно, Шелдон рассказал вам совсем другую историю. Наверное, наплел что-нибудь про подсобного рабочего. Совершенно идиотская выдумка! Видели бы вы этого мальчика, мистер Джеймс! Он чудесный, но мне бы даже в голову не пришло... позволить ему дотронуться до меня хоть пальцем...

София на секунду опускает глаза. Затем поднимает их снова и смотрит на Кэгни из-под бледных век и длинных ненакрашенных ресниц.

–Совсем мальчик, мистер Джеймс. То есть, Кэгни.

София протягивает правую руку и проводит указательным пальцем Кэгни по предплечью.

–Ну, вы тоже далеко не старуха, – замечает Кэгни.

–Знаю, знаю, – отвечает София и убирает палец с его плеча. – Просто мне не нравится играть в игры с зелеными юнцами. Я предпочитаю настоящих, зрелых мужчин...

Она улыбается, глядя Кэгни прямо в глаза. Он улыбается в ответ. София издает сдавленный смешок и, наклонившись еще ниже, негромко замечает:

–Интересно, сколько женщин успело пасть жертвами вашей улыбки, мистер Джеймс?

Между их лицами остается всего несколько дюймов... Внезапно во дворе с оглушительным грохотом падает лопата. Кэгни от неожиданности подскакивает, пытаясь удержать скользкий стул. Чашка проделывает в воздухе замысловатый кульбит и падает Кэгни на колени, окатив его горячим чаем.

–Черт, черт, черт!

Кэгни хватается за пах, оттягивает промокшую насквозь материю. София спрыгивает со стола и начинает расстегивать ремень на его брюках.

–Что вы делаете?!

Кэгни пораженно смотрит на манипуляции миссис Янг с пряжкой ремня.

–Снимайте брюки, – решительно приказывает София. – Они у вас промокли. Пятна останутся.

Она стаскивает с Кэгни штаны, опустив их до самых лодыжек, а он в ужасе смотрит на свои трусы. К счастью, чай – даром что горячий – не оставил и следа от возбуждения, охватившего было Кэгни.

Он делает три коротких резких вздоха подряд.

–Снимайте брюки, – повторяет София еще более требовательным тоном.

Кэгни повинуется.

–И туфли, – добавляет миссис Янг.

–Зачем? – спрашивает Кэгни, очнувшись от оцепенения.

Да она из него дурака делает! Манипулирует им, как сопливым мальчишкой! Почему он сразу не понял?

–Зачем-зачем, – повторяет София. – Затем, что сейчас вы подниметесь наверх, почиститесь и обсохнете, а я удалю с брюк пятна, а потом уже принесу их вам.

–Не надо. Со мной все в полном порядке. Отдайте мне, пожалуйста, брюки.

–Вы ведете себя как ребенок, мистер Джеймс! Ступайте наверх, а я здесь все приберу.

–Нет, это вы ведете себя как ребенок! Неужели вы действительно думаете, что я стану расхаживать по вашему дому без штанов?!

–Но я-то останусь здесь, на кухне! Какой вы все- таки болван! Чего вы боитесь, спрашивается? Я требую избавить меня от оскорбительных намеков! Имейте в виду, я замужняя женщина!

София говорит на повышенных тонах, но Кэгни все-таки чудится в ее голосе скрытая усмешка. Ну конечно, она с ним играет. Играет точно так же, как со всеми остальными детективами, которых подсылал ее муж.

–Пять минут назад, когда вы гипнотизировали меня своими синими глазками и гладили по плечу, вам почему-то супруг не мешал.

София замирает на месте. Уголки ее рта уныло опускаются, в глазах стремительно скапливаются слезы. Вот черт, она сейчас заплачет. Кэгни приходит в голову, что, наверное, зря он был так резок.

–Вот, возьмите, – говорит Кэгни и отпускает брюки.

У Софии начинает подрагивать нижняя губа.

–Куда мне идти? – торопливо спрашивает Кэгни. – В какую комнату?

Миссис Янг судорожно вздыхает и с видимым усилием берет себя в руки. Слава Богу, она успокоилась и плакать больше не собирается.

–Поднимитесь на второй этаж. Вторая дверь справа. Там наша с Шелдоном спальня. На кровати лежат его спортивные брюки. Можете надеть их, пока ваши не подсохнут.

–Ясно. Так и сделаю. Спасибо.

Кэгни выскакивает из кухни, заворачивает сначала за один угол, затем за другой и поднимается по длинной крутой лестнице на второй этаж. Здесь минует пианино, стоящее в коридоре, и, отыскав вторую дверь справа, входит в хозяйскую спальню – огромную, выдержанную в холодных тонах комнату. Серую гамму нарушает только подушка цвета фуксии, лежащая посреди кровати. Кровать стоит на небольшом возвышении в центре комнаты. Кэгни оглядывается по сторонам в поисках обещанных спортивных брюк, однако никакой одежды не видно. Что касается самой комнаты, то она выглядит пресной, безжизненной и унылой. Кэгни переводит взгляд с серого кожаного кресла на кровать, с кровати на антикварный столик возле окна со столика на платяной шкаф. Ни спортивных брюк, ни хотя бы пижамных нигде нет.