что пытается вспомнить название.

Однако, как знал Матео, вспоминать ей было нечего. Разве что придумать… Ее отец все это время молча сидел в кресле и терпеливо ждал ответа.

— Алора, — не выдержав, подсказал Матео.

— Не надо! — дон Диего властно поднял руку. — Пусть дальше сама говорит!

— Все, как Матео и сказал, — буркнула Бьянка, уставившись на бархатную обивку дивана. — Алора.

— То есть лучшие удобрения под Малагой, и ты забыла название? — то ли насмешливо, то ли сурово спросил ее отец. — Но дорогу-то ты помнишь?

Ладонь Бьянки, сжавшись в кулак, стала постукивать по колену Матео. Не больно, но раздражающе. Вздохнув, он начал мягко расправлять ее пальцы свободной рукой. Да откуда бы ей знать дорогу? Если она и название-то его родного городка запоминать не собиралась. Как она там говорила: папе это неважно? Как же, неважно…

— Сразу за Малагой, — сказала она, как только он оставил в покое ее подергивающуюся ладонь, — прямо на побережье.

— И море в пешей доступности?

Бьянка, не раздумывая, кивнула, а Матео нахмурился. В принципе, до моря пешком можно было дойти: всего часов восемь вдоль трассы… Она бы хоть карту предварительно посмотрела! Вывод напрашивался сам: географию Андалузии она не знала, а вот ее усмехнувшийся отец, похоже, знал.

— То есть ты — фермер? — спросил дон Диего, рассматривая его руки.

Матео тоже перевел взгляд на свои пальцы. На коже в нескольких местах виднелись разводы красок, которые он сегодня случайно пролил, когда, пытаясь снять напряжение, собрался порисовать, и не успел еще до конца оттереть. Придумывать что-то дальше было бессмысленно, поскольку руки фермера выглядят несколько иначе: мозоли, въевшаяся земля под ногтями, которая точно не бывает ярко-оранжевого цвета.

— Моя семья фермеры, — честно ответил он, — а я художник.

Бьянка легонько ткнула его локтем в бок.

— Художник? Вот как? — удивился дон Диего. — А что ты рисуешь?

— Пейзажи, — ответил Матео, стараясь не обращать внимания на усиливающиеся толчки. — В основном… — острый локоть попал прямо между ребер. — Севилью… — выдавил он, чувствуя, как губы скривились от неприятных ощущений, и, не сдержавшись, сердито надавил на ее плечо.

— Папа, — решительно сказала Бьянка, не менее сердито сжимая его колено, — я хочу сказать пару слов моему парню наедине, ладно?

Не дожидаясь ответа, она вскочила с дивана и потащила Матео из комнаты, сопровождаемая пристальным взглядом отца, который она, однако, предпочла не заметить.

— Ты чего несешь? — возмутилась она, едва захлопнув за собой дверь. — Никакого художника! Никаких картин! Ты — фермер!..

— Да он все равно в это не поверит, — проворчал Матео в ответ, потирая ушибленный ею бок. — Посмотри на мои руки, — он развернул ладони, показывая красочные разводы. — И в отличие от тебя он прекрасно знает, где находится мой город. И до моря тампешком не дойти!

Бьянка стиснула дверную ручку.

— Больше ни слова о твоих картинах! — и распахнула дверь.

Дон Диего с ухмылкой на лице, которая от каждого их шага становилась только шире, проводил их глазами до самого дивана. Матео, как и прежде, собрался ее обнять, но едва кончики его пальцев прикоснулись к шелку блузки, как Бьянка резко дернулась, будто ей стало внезапно неприятно. Ну и ладно, в конце концов, это надо не мне, хмуро решил он и убрал руку.

— Значит, художник… — медленно начал дон Диего.

— Только хобби, — отрезала Бьянка, недовольно поведя плечом в воздухе.

— Хобби? — не менее недовольно отозвался Матео. — Я вообще-то к выставке готовлюсь.

— Хобби! — раздраженно повернулась к нему Бьянка.

— Пианино у тебя хобби! А я — художник!..

Изкресла напротив, куда ни он, ни она в этот миг не смотрели, раздался громкий смешок. Поджав губы, Бьянка сердито отвернулась к камину.

— Знаешь, — с улыбкой сказал дон Диего, — характер у нее вообще-то тяжелый…

— Да уж… — проворчал Матео. — Я заметил…

Не успел он договорить, как Бьянка придвинулась к нему и яростно ткнула локтем в бок, снова попав между ребер. Лицо его снова скривилось. Да что не так?! Ведь правда же характер мерзкий!..

— Но мы отлично ладим, — скрывая иронию, добавил он и вновь положил руку ей на плечо.

Она настороженно замерла, но ни отталкивать его, ни отодвигаться сама не стала и даже сделала вид, что его объятие ей нравится. А может, и правда нравится? — предположил Матео и, прочитав в ее взгляде отчетливое “Убью”, невольно ухмыльнулся. Ну точно, ей это нравится…

— На самом деле, — сказал он, наблюдая, как Бьянка мрачнеет от каждого слова, — она очень нежная и ласковая… — и даже погладил ее плечо, отчего она нахмурилась еще больше.

— Это ты верно подметил! — живо отозвался дон Диего. — И просто замечательно, что вы так ладите!..

На этом беседа внезапно оборвалась. Дон Диего что-то обдумывал, блуждая взглядом по пустым рамкам на стенах. Бьянка напряженно покусывала губу, косясь на руку Матео на своем плече, а сам он после короткого молчания слегка наклонился к ней и прошептал:

— Кажется, он поверил.

— Какой же ты все-таки… — возмущенно зашептала она в ответ.

— Матео, а ты футбол любишь? — неожиданно спросил дон Диего.

И ворчливый шепот Бьянки мигом прекратился.

— Матео просто обожает футбол! — быстро заговорила она, словно боясь, что он что-то скажет первым. — У него стадион под окнами!

Откуда такие выводы? — удивился Матео. Футбол он, конечно, любил. Вот только наличие стадиона под окнами особым преимуществом не считал. Слишком шумно, слишком людно, особенно во время матча. Просто из всех приличных квартир эта была самой дешевой.

— То есть ты была у него в квартире? — тихо спросил дон Диего.

Ничего не ответив, Бьянка потупилась.

— И квартира твоя в Севилье? — повернулся он к Матео.

Матео кивнул и только потом вспомнил, что квартиры у него больше нет.

— Недалеко от стадиона, — задумчиво сказал ее отец, — неплохой район…

— Слишком много машин по утрам, — проворчала Бьянка. — Нормально не уедешь…

— Так ты там и по утрам была?

Она вновь торопливо отвернулась к камину, пытаясь скрыть ответивший за нее румянец.

— И часто ты ездишь помогать родственникам под Малагу? — спросил у него дон Диего, глядя, как пальцы Бьянки начали теребить подол.

— Да никуда я не езжу, — ответил Матео, решив, что поддерживать ее версию дальше и вовсе бессмысленно. — Я в Севилье работаю и живу. Точнее жил.

До знакомства с вашей дочерью, мысленно добавил он.

— Жил? — непонимающе переспросил дон Диего.

В этот момент Мария, молча читающая в углу, оторвалась от книги. Бьянка, побледневшая так же внезапно, как до этого покраснела, встревоженно повернулась к Матео, словно пытаясь о чем-то предупредить. Но он ничего этого не заметил, а если и заметил, то