Ее последнее прощай - Мелинда Ли

Оказывается, копать могилу – тяжёлая работа.

Лопата поблескивала в лунном свете, каждый раз как он выкидывал очередной комок грязи из ямы, которая была ему уже по колено. Несмотря на прохладу октябрьской ночи, пот заливал ему глаза. Остановившись на секунду, он вытер лоб рукавом. Затем воткнул лопату поглубже в землю, словно копье, и, быстро сняв фланелевую рубашку, бросил ее подальше от открывающейся прямоугольной ямы.

Легкий ветерок охладил его обнаженный торс. В воздухе витал запах горелого дерева. Дорожку покрывал ковер из опавших листьев, деревья стояли полуголые. Облокотившись о черенок лопаты, он закинул голову и посмотрел на небо. Луна сияла над верхушками деревьев очень низко, казалось, к ней можно прикоснуться. Он протянул руку, и луна словно легла в его ладонь.

Иллюзия могущества.

Несмотря на неудачу, которую он теперь буквально хоронил, его переполняла энергия. Он был осторожен, как всегда.

Никто ничего не узнает.

Никто его не остановит.

Он может делать все, что пожелает.

Он сделал глубокий вдох. Из леса доносился запах сосны и грязи. В густых зарослях кустарника стрекотали сверчки. От речки, протекающей через лес, доносился звук воды, разбивающейся о камни. Дикие звери боятся темноты, но он – хищник от природы.

Тьма – его друг.

И чтобы закончить до рассвета, лучше поторопиться.

Вынув лопату из грязи, он возобновил работу. Большинство людей даже не представляют себе, сколько времени уходит на то, чтобы вырыть могилу достаточной глубины.

Но это означает, что большинство людей не делали этого.

Он снова копнул лопатой и отбросил землю на траву. Поначалу почва была мягкой и податливой. Однако чем глубже он копал, тем тверже становилась земля. Зимой у него и вовсе ничего не вышло бы. Навалившись на лопату всем телом, он попытался копнуть как можно сильнее. Пора заканчивать.

Ему надо кое с кем увидеться. И кое-что сделать.

А также выбрать замену.

Он бросил взгляд на завернутое в одеяло тело, лежащее в траве рядом с ямой. На ошибках учатся. И первое усвоенное им правило – брать на себя ответственность. Он облажался.

Он сам ее выбрал, значит, сам виноват. Она оказалась недостаточно выносливой. Может быть, он упустил какой-то дефект?

Возможно. Но сейчас ничего не остается, кроме как оставить этот провал в прошлом и двигаться дальше.

Он удвоил усилия. К концу работы у него болели плечи, ноги и спина, но это была приятная мышечная боль от тяжелого физического труда.

Он вылез из ямы. Теперь места должно хватить. Над горизонтом занималась заря.

Опустившись на землю рядом со свертком, он потихоньку столкнул его в яму. Одеяло развернулось, обнажив укрытое полиэтиленом лицо. Накидывая ткань обратно, он наткнулся на ее неподвижный взгляд и почувствовал острое раздражение. Она не должна была умереть.

Но ничего не поделаешь.

Ей можно найти замену.

Он засыпал яму землей и потоптался на могиле, чтобы получше утрамбовать. Потом засыпал свежевскопанную землю опавшей листвой.

Постоял, давая спине отдохнуть, рассматривая листву у своих ног. Могилу практически не видно. Туристы пройдут прямо над телом и даже не заметят. Он вернулся на узкую тропинку. После целой ночи, проведенной в трудах, он должен был ощущать смертельную усталость. Однако свежий ночной воздух, а также новый план, созревший в голове, взбодрили его.

Он просто оставит эту ошибку в прошлом. Есть возможность начать все с чистого листа. Переходя реку по деревянному мостику, он ускорил шаг. Дорога находилась всего в пяти минутах ходьбы. Он вышел из парка и зашагал к машине.

Нельзя позволять этой неудаче вывести себя из равновесия. Он ведь не трус какой-нибудь. Любое поражение можно рассматривать как новые возможности. Итак, начнем сначала.

Настало время выбрать новую жертву.

Дом семьдесят семь на Оук-стрит представлял собой типичную постройку в колониальном стиле, стоящую посередине себе подобных: небольшое белое двухэтажное здание с синими ставнями. Улица выглядела мирной, вокруг ничего подозрительного. Вдоль дороги протянулись баскетбольные кольца и хоккейные ворота. Тротуар разрисован разноцветными мелками.

Было девять утра, и в окрестности стояла тишина. Дети ушли в школу, родители уехали на работу.

Однако недоброе предчувствие струйкой пробежало по спине Морган Дейн, смешавшись с капелькой пота. Морган сравнила адрес с записанным в документах, лежащих у неё на коленях. Все совпадало.

Она украдкой взглянула на дом. На безоблачном небе ярко сияло октябрьское солнце, освещая крышу. Его лучи словно врезались в прохладный ветерок и падали на клен, росший на лужайке. Стояло чудесное осеннее утро, о чем находящиеся в доме не могли знать, поскольку все окна были плотно закрыты.

Он сидел внутри.

– Этот дом, – сказала Морган.

Ланс Крюгер постучал пальцем по рулю своего джипа.

– Что-то мне все это не нравится, – произнес он.

– Мне тоже, – согласилась Морган, опуская солнцезащитный козырек и глядясь в зеркало, чтобы подкрасить губы.

Конечно, вручать юридические постановления – удовольствие сомнительное.

Он проехал мимо дома и припарковался у тротуара чуть поодаль.

– Может быть, лучше я постучу?

Морган покосилась на крепкого мужчину, сидящего за рулем.

Несмотря на то, что Ланс ушел из полиции и устроился в частное детективное агентство еще летом, все в нем выдавало полицейского – начиная с черных брюк-карго и заканчивая лаконичной короткой стрижкой. Синяя фланелевая рубашка, которую он носил навыпуск, не застегивая, скрывала оружие, но не могла спрятать внушительные мускулы под серой футболкой. Под закатанными рукавами рубашки явственно проступали бицепсы.

И хотя внешне он вовсе не выглядел опасным, огонек в синих глазах выдавал его с головой.

Иными словами, вид у него был довольно угрожающий. Сразу видно – с ним шутки плохи.

Если бы нищеброд, которому они пытались вручить бумаги, только взглянул на Ланса, он тотчас же убежал бы, и агентству пришлось бы снова отправиться на поиски. У них и так ушло три дня на то, чтобы выследить эту крысу.

После того, как из помощника окружного прокурора она превратилась в частного адвоката, Морган была в долгу перед боссом Ланса. В предыдущем месяце агентство «Расследования Шарпа» оказало ей огромную услугу, поработав с ней над уголовным делом без вознаграждения. Более того, Шарп предложил ей арендовать свободную комнату в своем двухэтажном доме, когда она решила открыть собственную практику.