– Ладно, рискну, введу тебя в курс. Этот остров, к которому мы шли, Кукурей – наш остров – ну, то есть, конечно, виндорский. Видишь, я привык уже числить себя по их нации… Но не так давно его заняли улкасы.

– У них что – появился флот?

– Ну, нет. Своих кораблей у них нет. А есть наши. Они просто однажды ночью нагрянули в деревню – ту самую, где вы на нас вышли, – вооруженные, конечно; перевязали всех рыбаков, согнали на шхуны и под оружием заставили выйти в море и идти к этому острову. Это было три дня тому назад.

– А как же этот экипаж?

– Мы тогда как раз были в море – пошли на ночной лов, а то, конечно, и нас бы загребли. Пришли утром, когда их и след простыл, и только сегодня узнали, что сейчас все шхуны наши со всеми, похоже, людьми стоят в гавани по ту сторону острова. А нас на берегу поджидает засада.

– Теперь понятно, отчего вы отвернули. А что хотите делать?

– Капитан думает. Пока он решил так: до темноты будем дрейфовать, не очень удаляясь от острова, но и близко не подходя. Вот отойдем чуть дальше и начнем выметывать сети. Пусть там считают, что мы заняты своим делом без всяких задних мыслей. А ночью, может, удастся освободить наших. Тут, конечно, есть свои сложности. Мне сверху сообщили, что на острове сидит свирский агралет, тоже с командой, только непонятно, зачем он там. И пока наверху крутится наш разведчик, они, похоже, не рискуют взлететь. Но нам от этого только хуже: пара дюжин хорошо вооруженных наших солдат – наших по принадлежности – могут все испортить.

– Вернее всего, – подумал Онго вслух, – это ОСС. Да, не новички.

Слушай, а зачем им понадобились эти суда, кто-нибудь подумал?

– Арук их знает.

– Он-то знает, но и нам бы невредно понять. Вряд ли просто для морской прогулки. Так для чего же? Наверняка, чтобы перевезти водой что-то или кого-то.

А что именно?..

Он помолчал несколько секунд. – Слушай: тебе что, обещали прямую связь с центром?

– Ну, когда окажемся на суше и будем находиться в одной неподвижной точке. Это не скоро получится.

– А нужно – скоро. Как только стемнеет, надо будет подойти к берегу. Мы с тобой высадимся, и…

– Нет. Капитан не согласится. Если только, как я говорил, он собирается напасть на суда, а просто так рисковать не станет.

– Значит, когда подплывете поближе, мы с тобой уйдем на лодке. У вас ведь есть лодка. Очень нужна сейчас связь именно с центром. Они наверняка знают то, что нам с тобой неведомо. Мы с тобой за полчаса на берегу управимся. Для охраны – на всякий случай – возьмем моих ребят. Придется вернуть нам оружие.

Если капитан хочет выручить своих и крепко насолить улкасам, именно так нужно действовать.

– Ну, что же… Идем к капитану.

– Пошли!

– Ну, что ты нервничаешь, Гумо? Скоро стемнеет, и двинемся в путь. Тебе не приходилось плавать по морю? Не бойся, погода стоит тихая…

– Не знал, Арбарам, что ты – мореплаватель с опытом.

– Ну, мой опыт – одно путешествие, от берега сюда. Но хватило, чтобы победить страх.

– По-твоему, я боюсь?

– Так мне показалось. У нас, знаешь, не принято скрывать страх. Все равно люди видят. Надо его побеждать!

– Путешествие меня не пугает.

– Что же тогда?

– Этот агралет, он все кружит наверху.

– Пусть – если больше делать нечего.

– А меня уже два раза вызывали из Сурганы, из моего хозяйства. И я ни разу не смог ответить. Как бы там не занервничали! А за моими сейчас, я уверен, следят во все глаза. Наверное, не надо было мне лететь сюда.

– Что же ты не успокоишь своих? У тебя же все в порядке, все идет, как и было задумано. Что, связь отказала?

– Связь в порядке… Я сейчас просто не могу выходить в эфир: этот – наверху – сразу же перехватит разговор.

– И пусть себе. Ты же не открытым текстом будешь говорить, а через кодер.

– Агралет наверху – машина разведки, я тебе говорил. И преобразовать наши сигналы в мой голос – для них дело нетрудное. Тогда у них будет доказательство, что я перелетел границу и был тут, на чужой территории.

Официально мне ведь за границей делать нечего – я не дипломат и не разведчик.

Будь это еще мирное время… Но в войну такое может и не сойти с рук. Вот это меня, как бы сказать, немного беспокоит.

– Ничего, верком. Где-нибудь через час уже можно будет выйти в море. И за ночь успеем знаешь куда доплыть? В Порт-Малой, вот куда! Впечатляет?

– Ты серьезно?

– Совершенно. А оттуда тебе до вашей границы – два шага. Там спокойно, никто ни на кого не нападает. И ваших там полно – тех, кто закупает рыбу и продает ваши товары. Есть среди кого затеряться.

– По-моему, лучше бы все-таки поближе. Я бы мог высадиться на той части берега, что вы отбили у виндо-ров. И уже оттуда…

– Напрасно так думаешь. Во-первых, там стреляют. Второе: оттуда добираться труднее.

– Все-таки по земле, а не…

– Бори свой страх, бори! И еще одно: в Малое мы погрузим то, что ты успел туда переправить, и тогда уже повернем к занятому берегу. Сбережем много времени, понимаешь?

Гумо невольно усмехнулся:

– Вот в чем дело, оказывается. Хочешь, чтобы перегрузка из складов на корабли произошла при мне?

Чтобы в случае чего было кому сразу предъявить претензии?

– Гумо, мы ведь компаньоны, так? Думаю, тебя тоже должно интересовать, чтобы все шло гладко. С грузом ведь там твои люди, и тебя они будут слушаться вовсе не так, как меня. Я ведь не собираюсь объяснять каждому, что мы с тобой крепко повязаны.

– Ну и выражения у тебя!

– Мы в горах люди простые, говорим прямо. Ну, уговорил я тебя?

– Да уговорил, что мне еще остается.

– Ничего, ты прав. Ну, начинаем собираться. Всех своих заберешь с собой?

– Нет, конечно. Пилоты останутся с машиной – как только смогут взлететь без риска, приведут агралет на место – в Сургану.

– И все-таки… Ладно, я оставлю с полдюжины своих. Мало ли что может приключиться.

Гумо внимательно посмотрел на собеседника. Усмехнулся:

– Я ведь тебе сказал, Арбарам: будут деньги – мы вам продадим столько агралетов, сколько понадобится. A до тех пор не старайся разжиться этой техникой за просто так. Я понимаю: ты тут оставишь полдюжины своих – на четырех моих этого хватит с лихвой. А потом окажется, что агралет где-то затерялся – не иначе как упал в океан или что-то подобное с ним приключилось.

– Слушай, ты так плохо обо мне думаешь?