В гневе и нетерпении царица принялась молотить кулаками по металлическим створкам, громогласно призывая Инена. Наконец дверь отворилась и жрец Амона предстал перед своей сестрой.

– Посмотри! – вскричала она, сорвав с головы парик. – Видишь, как раздулась моя голова? Объясни, что происходит? И не вздумай лукавить или отмалчиваться – я уже видела образы богов Изначальных Времен!

Некоторое время Инен стоял неподвижно, а потом неожиданно расцеловал сестру в обе щеки.

– Ты права, – прошептал он. – Действительно, пора тебе узнать...

Он повернулся и ступил в проем между раздвинутыми металлическими створками.

Последовав за ним, Тии оказалась в длинном узком и темном помещении, наполненном клубящимся дымом. Вдоль одной стены тянулся желоб водовода – такой же, как тот, что в ее покоях вел в ванную. Присмотревшись, Тии сквозь дымку курящихся благовоний разглядела круглый, не заполненный водой бассейн, по другую сторону которого угадывались очертания человеческой фигуры и массивного алтаря. Что все это значит, ей оставалось только гадать.

– Подожди здесь, – велел ей Инен, когда они дошли до бассейна.

Тии остановилась, тогда как ее брат, обогнув углубление, подошел к стоявшему по ту сторону человеку и принялся шептать ему что-то на ухо, время от времени оборачиваясь и указывая рукой в сторону царицы.

Сквозь курящийся фимиам Тии с трудом разглядела собеседника Инена – мужчину с наголо выбритым черепом, одетого так же, как и ее брат. Конечно же, это мог быть только верховный жрец Амона Присматриваясь к нему, Тии поняла, почему ее муж так боялся этого служителя божества. В облике верховного жреца присутствовало нечто нечеловеческое – некая холодная, хищная злоба, заставлявшая вспомнить о смертельно опасных кобрах, которых порой обнаруживали в темных уголках дворцового комплекса. Подумав о змеях, Тии тут же отметила и еще одну черту, роднившую с ними жреца: так же как и они, он был напрочь лишен внешних признаков возраста. Он не сутулился, не выглядел чрезмерно высохшим или изможденным, а на гладком лице не было ни единой морщинки. Его, пожалуй, можно было бы принять за ровесника Инена, хотя царица не сомневалась, что этот человек неимоверно стар.

Когда он в обход бассейна направился к ней, Тии невольно содрогнулась, и жрец, заметив это, оскалил зубы в улыбке, показавшейся ей насмешливой и жестокой. Впрочем, приблизившись к царице, он коснулся ее руки успокаивающим жестом.

– Вижу, ты боишься, – негромко промолвил верховный жрец. – Что ж, в этом нет ничего удивительного. Никто не может без трепета убедиться в своем божественном происхождении и осознать его значение.

– О чем ты?

Верховный жрец крепко сжал руку Тии и повел ее к стене за бассейном, покрытой высеченными на камне рельефными изображениями существ с тонкими конечностями, круглыми животами и гигантскими, раздувшимися черепами.

– Это Исида, – прошептала Тии, указывая на изображение, запомнившееся ей с прошлого вечера.

– Верно. А рядом с ней Осирис и Сет. Боги Изначальных Времен. Боги, сотворившие человека.

– А Амон?

– Что – Амон?

– Разве это не его храм?

– Ею. – Жрец глубоко вздохнул. – Разумеется, это его храм.

– Но изображений Амона в храме нет?

– Нет.

Последнее слово жрец произнес с неожиданной силой.

– Нет, ибо он есть бог, присутствующий здесь незримо, бог неосязаемый, имя коего суть источник высшей силы нашего мира.

– Что это за сила?

– Это сила, позволившая богам сотворить человека из праха земного. Это сила божественной крови, текущей в их жилах. А следовательно, о великая царица... – Он сделал паузу, вперил в нее внимательный взгляд и наконец закончил: – И в твоих жилах тоже.

В тот миг, когда он произнес эти слова, взор его заблистал столь ярко и грозно, что Тии непроизвольно отступила на шаг и коснулась рукой затылка.

– Значит, во мне таится божественная сила? – тихим голосом вопросила царица. – Как же мне ее распознать?

– Способов много, – с улыбкой ответил жрец, – ибо тебе и твоим кровным родичам даровано многое из того, что недоступно простым смертным.

– Скажи мне, – прошептала Тии, – кто же я на самом деле?

Верховный жрец покосился на Инена и снова улыбнулся.

– После того как боги создали человека и оживили его силой тайного имени Амона, они делили ложе с прекраснейшими из своих творений, и их дети, о царица, стали основателями твоего рода. Сами боги давно покинули Египет, но их потомки до сих пор восседают на престоле обоих царств. А мы... – Он указал на себя и Инена. – Мы наследники и преемники тех, кто первым взялся оберегать непрерывность божественной династии и передавать из поколения в поколение восходящую к началу времен священную тайну.

– Значит, – помолвила Тии, переводя взгляд с одного жреца на другого, – вы не позволяли мне стать великой царицей, пока сомневались в моем божественном происхождении?

Верховный жрец кивнул.

– Именно. Лишь чистота божественной крови дает право на трон Египта.

– Но, – подхватил Инен, – когда ты, о сестра моя, упав с высоты, осталась жива, мы поняли, что в твоих жилах течет священная кровь. Ибо таково ее свойство. Потомки богов выживают там, где обычных людей ждет неминуемая смерть.

– И все же, – Тии нахмурилась, и глаза ее сузились, – в тот день, когда все обнаружилось и фараон объявил меня великой царицей, ты, Инен, пришел ко мне и сказал, что предпочел бы иной ход событий. Ведь так все было, о брат мой? Разве нет?

Инен взглянул на верховного жреца, потом взял сестру за руки.

– Да, сестра моя, – шепотом заговорил он. – Дело в том, что сила Амона, заключенная в твоих жилах, ниспослана небесами и далекими звездами и потому не принадлежит нашему бренному миру. А кроме того, в своем внешнем проявлении она способна повергнуть в ужас простых смертных.

– Что ты имеешь в виду? – осведомилась Тии, и голос ее охрип от пугающей, действительно страшной догадки.

Инен снова покосился на верховного жреца, а потом перевел взгляд на покрывавшие стены рельефы с образами богов.

– Ты удивляешься тому, Тии, что мы сохраняем в секрете истинный облик наших творцов и вместо того обычно изображаем их во всем подобными людям, но лишь превосходящими их красой и величием? Но разве сама ты, имея такой облик, захочешь явить его всем своим подданным?

– Уж не хочешь ли ты сказать?.. Нет, это невозможно... Не могу же я стать такой же уродливой, как эти боги!

– Не только можешь, но и непременно станешь... Если не примешь меры предосторожности.

– Меры предосторожности? – прошептала Тии. – А какие именно?

Инен уже в который раз повернулся к стоявшему молча верховному жрецу, и тот медленно кивнул. Потом – от Тии не укрылось и это – брат покосился в сторону подведенного к бассейну желоба и боковой двери, откуда выходил водовод. Потом брат взял сестру за руку, увлек за собой к пустому бассейну и совершенно невозмутимо предложил ей раздеться донага.