Сета и остальных, входивших в Великую Эннеаду. Жрецы за руки ввели Рамзеса в наос Главного Дома, где в полумраке его ожидала дочь Амуна Богиня-Змея, величайшая в магии. Жрица в длинной одежде из золотых чешуек протянула Рамзесу большую серебряную чашу с двумя ручками. Дыхание перехватило от ужаса: в чаше лежала огромная кобра, свернувшись кольцами. Но Рамзес пересилил страх и удержал чашу. Он стоял в оцепенении, не смея шелохнуться. Вдруг почувствовал, как холодное чешуйчатое тело скользнуло по руке, потом по плечу. Кожа покрылась пупырышками, когда возле уха затрепетал раздвоенный язык змеи. Он почувствовал, как над его головой кобра распустила капюшон и зашипела.

– Дочь Амуна признала его, – громко объявили жрецы.

В одно мгновение у него вырвали чашу и сняли с плеч змею.

Рамзеса вновь вывели на солнце. К нему приблизились несколько жрецов. Один из них – старый крепкий, в белом одеянии, поверх которого лежала пятнистая накидка из шкуры леопарда. Волосы, заплетенные в толстую косу, спускались на левое плечо и заканчи-вались пушистым локоном. Это был ни кто иной, как жрец Инмутеф – опора матери Исиды. Остальные жрецы бережно несли в руках символы власти. Инмутеф надел на голову Рамзеса красную цилиндрическую корону – символ власти над Нижней страной и высокий белый колпак – символ власти над Верхней Страной. Совершив возложение, он торжественно произнес:

– Данной мне властью от богов облачаю тебя в короны двух сил, соединенных в единое целое, имя этой силы – Пасехмети. Так управляй же Двумя Землями, овладевай глубоким познанием. Владыка сановников, правитель не может быть несведущим. Он должен быть мудрецом, уже выходя из утробы матери, ибо Бог избрал его среди миллионов людей. Отныне друзья твои – Боги. Благодаря тебе, направляющему несведущих к Мудрости, маленькие могут превзойти великих, а последние могут стать первыми. Будь отцом для своих подданных. Наставляй молодежь. Подай руку помощи несчастным. Обеспечь хорошую жизнь нуждающимся. Защищай сироту и вдову. Услышь тех, кто говорит правду. Удаляй людей, совершающих беззаконие.

Затем Инмутеф снимал и надевал по очереди на голову правителя голубой кожаный венец хепреш, украшенный огромными драгоцен-ными каменьями, корона ибес, диадема из двух плюмажей и головные уборы из льна. Наконец Инмутеф принял из рук последнего жреца хвост жирафа и прикрепил его на поясе Рамзеса. Тем самым он стал вождем диких племен. На ноги юному властителю надели мягкие кожаные сандалии с золотыми пряжками. На подошвах обуви при помощи теснения изображены девять вождей покоренных стран. Надевая на голову Рамзеса голубой кожаный венец хепреш, изготовленный специально для него, жрец-опора матери Исиды закончил словами:

– Смотрите, Боги, перед вами правитель. Он владыка широты сердца. Правь страной справедливо и не делай различия между богатыми и бедными, а оценивай человека по его делам.

Жрецы повели Рамзеса сквозь третий пилон в следующий зал. Повернув направо, он оказался возле резного деревянного наоса. Во мраке трепетало пламя светильников. Они едва освещали саркофаг из розового гранита, который покоился на постаменте из белого известняка. Саркофаг с двух сторон охраняли изваяния Осириса. Перед юным правителем постелили мягкий коврик. Он опустился на колени и склонил голову. Все покинули его, прикрыв инкрустированные золотом и слоновой костью двери наоса. Во мраке раздалось легкое шуршание, и Рамзес ощутил прикосновение к своему затылку горячих рук. Амун! Это был именно он. Сердце Рамзеса наполнилось блаженством. Амун тихо прошептал ему новые имя, которое теперь он, правитель будет носить, и которое будет сущностью его тела и души. Великое имя состояло из пяти частей. Первая определяла нового правителя как прообраз Гора, земного воплощения бога. Вторая часть определяла двойственную сущность образ двух богинь—покровитель-ниц Та-Кемет: коршуна и кобры, чьи бесконечные и повторяющиеся возрождения оставались залогом вечности. Третье имя было именем Золотого Гора, символом добра и вечной жизни, побеждающих зло и разрушение. Четвертое имя, данное при коронации, которому всегда предшествовал титул Несут-Бит – владыка Юга и Севера. Теперь он – земное воплощение Бога, изливающего свой свет в мир живущих. Он должен олицетворять жизненную силу и деятельное начало. Он – «единственный для Юга» и «единственный для Севера».

Амун исчез. Двери наоса распахнулись. Рамзес вышел на свет. Жрецы затянули гимн, прося богов даровать новому правителю вечный праздник и успехов во всех его начинаниях. Его усадили на трон и вручили два жезла золотой и серебряный. Жезлы из двух металлов символизирующих плоть и кость, день и ночь. В его руках власть над всем, что находится под солнцем. Трон стоял на носилках. Двенадцать жрецов подняли носилки и зашагали к выходу. Ворота храма распахнулись. Толпа ликованием встретила нового защитника и покровителя Черной Земли.

Его пронесли по храмовой площади к священному столбу жизни Сама-Тави. По велению правителя, жрецы души Хапи обвили столб гирляндами из цветков лилии и метелок папируса. После этого жрецы оттеснили толпу, выстроившись в живой коридор вокруг храма. Рамзес совершил обряд, оббежав храм, тем самым, вступив во владения Богов. Дальше он вошел в священный загон. Народ должен был убедиться, что на правителя снизошла божественная сила, и он всесилен. Ему вручили копье с прочным древком и острым бронзовым наконечником. Огромный черный бык, нагнув голову, бросился на Рамзеса. Юноша ловко уклонился в сторону и вогнал копье прямо в сердце быку. Передние ноги животного подкосились, и бык рухнул замертво. Сотни голосов взорвались в приветственном возгласе. Возглас подхватили дальше, и дальше. Вскоре, казалось, вся земля ликует, славя нового правителя.

Побег

Элиль приплыл в Хекупта на торговом корабле. В Весах Обоих Земель, как нередко называли этот белокаменный красивейший город, Рамзес решил провести грандиозный праздник в честь своего воцарения. Город стоял в месте, где полноводный Хапи распадался на рукава и неторопливо нес голубые воды к Великой Зелени. Здания в городе строились из белого известняка. Заморские мореходы так его и прозвали: Инебу хедж – Белые стены. Местные жителю любовно говорили, что живут в Анх Тауи – Жизненное дыхание Обеих Земель. В городе располагался огромный храмовый комплекс бога Птаха, Хи ка Птах – место души Ка бога Птаха. К северу от города тянулись бесконечные болотистые заросли дельты, полные дичи. Вокруг пальмовые рощи, множество полей, садов и виноградников. Рамзес не скрывал, что любит Хекупта больше, чем Уаст. Он подумывал, перенести сюда столицу.

Военные корабли еле смогли вместить многочисленную свиту из высших чиновников, спешивших на праздник. По суше путешество-вать в это время разлива невозможно. Хапи разбух словно грязное море, разлился, затопляя поля. Из воды оставались торчать немногочисленные