Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какого хрена ты лезешь в каждую дырку? — перешла я на любимую подружку. Лусиа сидела в такой позе, как будто на них шел ураган, наконец пришел, а им оставалось только его пережить.
— Тебе приспичило? — уже злобным сопением перешла я на Чирпеша. — Ты не мог где-то в другом месте личную жизнь устраивать? Обязательно во дворце, блин!
Я мимолетом вспомнила, что Винсент очень не любит нечисть и иные расы и терпит их только по ведомым лишь ему причинам. Чирпеш от моих наездов побледнел. Хотя его цвет кожи и без того нельзя было назвать румяным.
Сальнес терпеливо выслушал, какой он истерик и что его ритуал по лишению ведьм сил был очень сомнителен в ценности. Ну, а Гильберт получил за все. И за то, что он к вампиршам и эльфийкам обращался лучше, чем к любимой мне, и за то, что он меня плохо ждал и подбивал на кровожадное убийство, ну и за размазню. В общем, когда я закончила, диадема неуверенно мигнула. А, заработала, такая-сякая. Ничего. Я теперь знаю, какое против нее есть оружие. Оно называется дружеское застолье с Винсентом и Алонсо. Да, жалко, что тут не было Энаиса, Руазы, Адеква и Кристера. Им мне тоже было что сказать.
— А ты — я обратилась к успевшей вздремнуть Монике. — Ты… ты моя единственная радость в жизни, умница, красавица, дай я тебя поцелую.
Я расцеловала уже напрягшуюся Монику в обе щеки. Она довольно фыркнула и победоносно посмотрела на мою банду.
— Все сказала? — смиренно поинтересовался Гильберт.
— Ну, да, вроде. — насторожилась я.
— Я забыл тебе сказать. Просто, видно, тебе реально стресс надо было снять. В общем, это… Слушай… Если пользоваться отсутствием сил у диадемы, она может отомстить, ага?
Наступила тишина. Я уже мечтательно подняла глаза к небу. Может, она домой меня вернет, и никого убивать не придется? Но, видимо, диадема подавала блюдо «месть» в холодном виде.
— И еще… это…
Я вяло повернула голову.
— Ты не думай, что ты подарочек. — попросил Гильберт. — Мы тут тоже получили от тебя за этот десяток дней…
— Правда? — мне сразу полегчало.
Все так закивали, и даже Моника, что на душе стало совсем хорошо. Все-таки, есть на свете справедливость. От моего благодушного состояния диадема тоже заметно повеселела.
— Чего это с ней? — испуганно спросила я у Инжена.
— Она сил набирается. — неуверенно пояснил он, глядя на неоновое свечение. — Нравишься ты ей сильно.
Вот блин. Похоже, не отвяжется. Я погрустнела. В это время честная компания начала галдеть. Наступал рассвет. Пора было собираться встречать Кристера с обольстительной воровкой. Я забила на их обоюдную болтовню и ушла. На прощание хотелось еще раз занять на часик-другой королевскую ванную. Скажу, что это помещеньице заняло бы в нашем общежитии где-то полэтажа. При чем, с саму комнату была одна только ванная. Сам Винсент не любил наливать пены и растворять соль, ему их готовили слуги. Но в гостевой ванной стояло столько разных коблочек и бутылочек, что можно было провести часок-другой только за их изучением. Тюбиков из пластика тут хронически не было. Были разные стеклянные штучки, разных форм и цветов. Еще они стояли в шкафчиках, которые в свою очередь стояли на керамическом полу. Я специально ходила туда-сюда, чтобы босые ноги прошли лишний раз по приятному на ощупь покрытию. Так что прощание с ванной заняло долгое время. Выползла я как раз к завтраку. Моя компания с грустью оглядела мой довольный жизнерадостный здоровый вид и удрученно замолкла. Ну, еще бы. Это ведь непорядок, когда я не реву в три ручья, а хожу бодрая, румяная и довольная жизнью.
За завтраком Винсент торопливо уведомил нас, что со мной и Кристером поедут Чирпеш и Лусиа, а заодно Моника и Инжен. При упоминании себя, любимого, Инжен заметно побледнел. Но Винсент велел ему немедленно перестать бледнеть. А взять себя в руки. А потом умоляюще прибавил:
— Да пойми ты, мне нужен среди них хоть кто-то нормальный. А раз я пойти не могу, и Гильберт тоже, то пойдешь ты.
— А Адекв? — вякнула я.
Винсент подавился.
— Разве ж можно такое под руку… — просипел он. — Зачем тебе этот недоучка?
— Не знаю, какой он там недоучка, но деревню от ведьмы и оборотня он спас.
— Ага. Знаю я, что он там спас. Ребенок ему помог, по колено ростом. — пробурчал Винсент, но потом решил: — Ладно. Пусть выходит из школы Алонсо. Встретитесь с ним на пляже Габриэля. И не забудь, что он одно время был вынужден служить Энаису.
— Я помню и немного на это рассчитываю. — призналась я и залпом выпила горячего чая. Сделала я это зря. Перед глазами все весело заулыбалось. Я тихо сползла в благодушный обморок.
Пробуждение было дивным. Я лежу в облаке. Тихо вокруг. Где-то позади раздаются мирные голоса. Я с нездоровой улыбкой обернулась. А, дворец. Ну до чего же тут классно. Шикарный витраж на окне. Золотистые украшения на потолке. Настоящие цветущие ампельные розы. Инжен. Дверь, которую без слуг или магии не отворить. Кофейник. Мой взгляд бесцельно бродил по комнате.
Глава 19
— Перестань меня избегать. — послышался вялый голос Инжена.
— Ты мне портишь королевскую комнату. — призналась я.
— Неправда.
Я перевела взгляд на Инжена.
— Что со мной было?
— Истощение.
— Я только пообедала.
— Нервное.
Я блаженно улыбнулась.
— По какой причине ты улыбаешься? — без особого энтузиазма поинтересовался Инжен.
— Какую ерунду ты мне тут рассказываешь. Нервное истощение это когда кто-то бьется в конвульсиях, и пена изо рта, и еще в глазу красная точка.
— Бррр. Чего это ты тут описываешь? Это бешенство. — передернулся Инжен. — Нервоное истощение это когда у тебя слабость беспричинная наступает, и давление падает ни с того ни с сего, и настроение такое медленное-медленное. У тебя какое настроение? — на всякий случай уточнил Инжен.
— Медленное. — подтвердила я, а потом спросила: — А ты что здесь делаешь? Где все?
— Я их послал собираться. — Инжен сочувственно погладил меня по руке.
— Куда? Как это послал? Кто тебе разрешил командовать?
— Винсент велел. Он сказал, что теперь, после твоего обморока, нормального никого не осталось, кроме
