«Хоу-Ваа, в переводе означает Дом Ваа. Наши предки видели, как солнце заходит за горизонт и говорили: «Ваа возвращается домой». А на рассвете они говорили, что Ваа снова покидает свой дом, чтобы осветить его своими лучами, и вновь посмотреть на него. Потому что он прекрасен в лучах Ваа. И так Ваа каждый вечер возвращался домой, потому что невыносимо покидать его. И каждое утро Ваа снова уходил, потому что мог видеть и освещать свой дом, лишь находясь вдалеке…»

Странник осознавал, как сильно Спутница ценила свою планету, и мог лишь болезненно сжать губы в ожидании неизбежного.

— Прости, но я должен сказать это… — пробормотал адмирал, опустив взгляд, не в силах смотреть на Йоки.

— Не надо… Пожалуйста, — едва слышно прошептала Йоки, уткнувшись лбом во входную дверь.

— Нам пришлось покинуть Хоу-Ваа. Наш дом полностью оккупировала дафта.

Странник услышал тихие всхлипы Йоки и попытался приблизится к ней, но она оттолкнула его.

— Это все, адмирал? — сломленным голосом прохрипела Спутница, — Если так, то ответьте, куда мы направляемся, и заканчивайте. Я бы как можно скорее хотела бы связаться с Вао-Джой-Ти.

Генерал снова вздохнул и ответил:

— Милая, ты сейчас говоришь с Вао-Джой-Ти.

— Что? — Спутница усмехнулась и отшатнулась чуть назад, — Корабль моего отца? Тогда почему вы… — из датчика раздался неясный хрипящий звук, — Адмирал, да? Вам и корабль выделили?

— Йоки…

Спутница молчала и недвижимо стояла на месте, устремив взгляд прямо на адмирала, который делал ровно обратное.

— Твой отец… Он… Он героически погиб, обороняя Хоу-Ваа. Он отказался уходить, и…

Адмирал запнулся и поднял глаза полные скорби на Йоки.

Спутница продолжала ровно стоять на своем месте.

— Йоки, ты… — голограмма адмирала попыталась приблизится к Спутнице.

— Я поняла, да, — ровным голосом ответила Спутница, — Мы теперь скельды — проклятые кочевники. И мой отец погиб. Я все поняла.

Генерал застыл напротив нее.

— Спасибо, что сообщили адмирал, — Йоки дернула головой, — Это важная информация. Если есть что-то еще…

— Йоки, ты не обязана скрывать свою боль. Послушай, я…

— Нет, нет, — Спутница аккуратно взмахнула рукой, — Все в порядке. Я все понимаю. Как говорил мой отец, — она захлебнулась своими словами, но переборола себя и продолжила, — Неважно. Это все?

Адмирал несколько секунд молчал, глядя на сломленную девушку, а затем все же ответил:

— Да, это все.

Кови прерывисто выдохнула:

— Тогда спасибо. Я пойду… Мне… — она запиналась в своих словах, — Я должна все обдумать.

Спутница медленным неровным шагом направилась к выходу. По пути Странник перехватил ее и аккуратно взял за руку:

— Йоки, послушай. Сейчас ты хочешь побыть одна, я понимаю. Но после, мы все обсудим, и что-нибудь придумаем. Мы сможем. Мы с тобой. Ты главное помни, я рядом.

Йоки подняла на Аарона взгляд своих, как будто бы померкших угольков и ответила:

— Спасибо, но… Мои родные, мой дом… У меня не осталось ничего. Что тут вообще можно придумать?

Аарон хотел было ответить, но не нашел подходящих слов. Рука кови выскользнула из его рук, и вот Спутница уже скрылась за дверью, оставив Аарона наедине с голограммой адмирала. Странник обратил на него свой взгляд. Тот стоял с серьезным лицом, сцепив руки за спиной, совершенно не обращая внимания на человека.

Человек закашлялся, и Шейн обратил на него свой взгляд.

— Аарон. Вы все еще здесь, — на несколько секунд повисло неловкое молчание, — Да, раз уж вы здесь, скажу. Наше командование хотело бы с вами переговорить. Нам известно о ваших связях с кетским государством, или чем бы оно там не являлось. Но это все позже, — Шейн вновь обратил свой взгляд на Аарона, — Я вижу вы близки с Йоки. Прошу вас, позаботьтесь о ней. Не оставляйте ее одну.

В ответ человек лишь кивнул головой.

Адмирал участливо улыбнулся и ответил:

— Спасибо. Конец связи.

Часть 4. Рукав Атти. I

Название галактики «Млечный Путь» на разных языках и наречиях всевозможных ее обитателей всегда произносилось по-разному: для кови — это звучало, как «Колыбель Миров», для темных золторианцев — «Огненная Мать», а для кетов и вовсе просто — «Горячее Скопище». Однако, даже не зная языка, достаточным было ткнуть пальцем в белую полосу в ночном небе, чтобы у собеседника в голове пронеслось слово «Дом». Огромный и прекрасный дом, общий для всех, кто населял эту галактику. И каждый мог вспоминать о своей родной планете, или даже конкретном месте на ней, но всех в итоге объединяло это громадное скопление звезд, которое виделось широкой белой полосой в небе.

Странник редко задумывался о том, что же для него действительно является домом, и на то были свои причины. За те четыре года, прошедшие с момента его пробуждения на Претенденте, человек повидал великое множество мест и планет. Но нигде и никогда он не чувствовал себя как дома. Даже далекая Земля, остаточные воспоминания о которой за долгое время практически испарились, не влекла человека к себе. Зато влекло другое место.

После пережитой смерти связь Странника с инопланетянкой из его видений угасла, но не сошла на нет. Изредка она приходила в его ночные кошмары в образе Йоки, зовущей его к себе. И человек шел к ней, не отдавая себе отчета, что это просто обман. Спутница с глазами безднами умоляла человека остаться, убеждая, что здесь его место, здесь его дом. И только в этот момент до него доходило, что перед ним вовсе не Йоки, а монстр с черными впалыми безднами вместо глаз. Тогда человек начинал убегать. Но монстр не преследовал его. Ведь он знал о неизбежном возвращении человека. И лишь душераздирающе кричал:

— Странник… МОЙ СТРАННИК! Мой…

* * *

— Аарон. Аарон!

За словами последовал легкий толчок в бок, и Странник перевел недовольный взгляд с шлюза челнока на золторианца рядом:

— Ты вообще с нами, наджи? — в глазах Брата читалось легкое беспокойство.

— Да, да, я слышу вас прекрасно, — Странник подвел руку к гарнитуре в ухе, и одними губами что-то пробормотал Брату, в ответ на что тот лишь покачал головой.

Аарон вместе с Братом и небольшой группой оперативников кови тряслись в маленьком челноке, входящим в атмосферу планеты Вер-Спайр. В челноке было тесновато, и даже не было сидячих мест. Приходилось крепко держаться за изношенные поручни и ручки, чтобы не свалиться из-за тряски. Но ни человеку, ни остальным присутствующим было не привыкать к отсутствию комфорта. Такова уж была их нынешняя работа.

— Спасибо, Аарон, — послышался из гарнитуры голос