Я не стал ждать, когда меня убьют или посадят, и скрылся.

– Отчего отец Саши вас невзлюбил? – спросил Макар.

Карамазов налил ему чай.

– Я встал у него на дороге, подобно Ланселоту перед драконом. Но этот Ланселот был уже немолод, одышлив и изрядно потаскан. Видите ли, у Юрия имелись большие планы на Сашу. Сначала он вовлек ее в торговлю наркотиками, причем внушил ребенку, что они оказывают благодеяние страждущим и раздают лекарство. Затем пытался ее продать. Я хочу сказать, продать для сексуального использования. Девочке было около тринадцати, она была невыразимо прелестна. Я вмешался, расстроил планы Юрия… И он отомстил. Неудержимо свирепый и злобный человек! Я ходил по улицам и каждую минуту ждал, что меня ударят ножом или изобьют до смерти.

– Он ославил вас убийцей, не так ли?

Илюшин внимательно наблюдал за своим собеседником. В слезящихся глазах Карамазова мелькнуло изумление – но и только.

– Однако вы прекрасно осведомлены! Да, ославил. И был, в общем-то, прав. После развода я оставил жене квартиру и уехал из Москвы, хотя всей душой любил этот город. Судьба привела меня в Таганрог. В моем ведении находилась небольшая библиотека. Старое здание, старая проводка. Огнетушители, конечно, имелись, но когда вспыхивают книги… Ох, как они горят!

– Вы знаете, почему начался пожар?

– Отлично знаю! Одна моя сотрудница была уверена, что самый вкусный чай получается в кружке, в которую опущен кипятильник. Я много раз просил ее не делать этого. Проводка не выдержала, библиотека загорелась. Прежде чем уйти заваривать себе чай, старая дура закрыла в читальном зале ребенка. Опасалась, что он пойдет бродить по библиотеке или вовсе сбежит с книгой… Я пытался спасти его, но все вокруг пылало, пламя распространялось с немыслимой скоростью. Не помню, как остался жив. Потом я оказался в заключении, и тюрьма окончательно превратила меня в законченного труса. Сначала я бежал в Искитим. А когда умерла бывшая жена и оставила мне в наследство эту квартиру, я бежал уже из Искитима. Но перипетии моей судьбы вряд ли вам интересны, вы здесь не за этим, – спохватился Карамазов. – Про Сашу… Саша многие черты унаследовала от отца. Склонность к риску, вспыльчивость, импульсивность… Но после того как ее забрала к себе старшая сестра, я стал спокоен за Сашину дальнейшую судьбу. Вика – исключительная девушка! Знаете, все время, что я наблюдал за семейством Нечаевых, не переставал изумляться: как у этих родителей выросли такие дети? Жена Юрия еще жива?

– Да, но выглядит плохо.

– Она была изумительно красива в молодости, – грустно сказал Карамазов. – Я видел фотографии. Старшая дочь пошла в нее. Саше этой красоты не досталось, но небеса выдали ей с избытком живости и силы характера. Меня просто сносило этим маленьким ураганом. Я, собственно, всего-навсего пожалел ее однажды… Юрий бил и дочерей, и жену. Девочка вечно ходила в синяках и готова была есть даже плесневелые корки. Она оказалась у меня в гостях. И неожиданно выяснилось…

Карамазов замолчал, глядя перед собой, и вдруг улыбнулся. Глаза заблестели за очками.

– Ее всю жизнь учили плохому, – негромко сказал он. – Но родись она в другой семье… Видели бы вы, как она слушала сказки, которые я ей читал! Заливаясь слезами, переживая бурю эмоций. В ее мире проще всего было выживать, будучи злой. Злись, если тебя бьют. Злись, если не кормят. Выращивай в себе агрессию и к своим, и к чужим. Огрызайся, не подпускай никого близко. Когда ненавидишь людей, с ними легче иметь дело. И вдруг эта корка распалась, и под ней оказался совсем маленький, глубоко несчастный ребенок. Впечатлительный, открытый для красоты. Мы слушали музыку. – Карамазов снова улыбнулся. – Прокофьев, Чайковский… Несложные вещи. Саша замирала и сидела неподвижно, как птенец. Она приносила мне пирожные из магазина – воровала, я полагаю. Научилась измерять давление, знала все мои таблетки. Дети ее возраста эгоистичны, но Саша всегда заботилась обо мне. По-своему она меня опекала. На праздники дарила открытки. Вот смотрите…

Карамазов вышел и вернулся с пухлым конвертом.

Вдвое сложенные листы, разрисованные лисами и елками, цветами и башнями… «Димадед! С праздником! Пускай у тебя будет много-много счастья!»

Пока Илюшин рассматривал открытки, Карамазов продолжал рассказывать:

– Помню, однажды Саша прибежала вся в слезах. Во дворе под кустами пряталась ворона с перебитым крылом. Мне пришлось ловить эту проклятую птицу, а после ездить с ней и Сашей в Новосибирск – в Искитиме не нашлось ветеринара, который согласился бы взяться за лечение. И вот мы трясемся в рейсовом автобусе. На коленях у меня коробка с вороной, Саша прижалась к моему плечу и смотрит в окно. Тогда я был страшно зол и на нее, и на себя… А теперь вспоминаю то время, и оно кажется лучшим, что было в моей жизни за много-много лет.

– Что стало с вороной? – спросил Макар.

Карамазов встрепенулся:

– Удивительно, но ее вылечили! Это была молодая птица, попавшаяся коту. Крыло срослось, и мы выпустили ее с моего балкона. Я вздохнул с облегчением! Эта скотина загадила весь дом, порвала обои и испакостила шифоньер. Но знаете… – Он издал негромкий смешок. – Оно того стоило. Теперь ваша очередь. После переезда я потерял из виду Вику и Сашу… Несколько лет назад пытался звонить, но по тому номеру, который оставила Саша, никто не отвечал. Как у них дела? И отчего вы интересуетесь этой семьей?

– Виктория была убита в две тысячи двенадцатом. После этого Саша некоторое время жила с родителями, затем исчезла. Никто не знает, где она сейчас.

Удар был жестоким. Карамазов застыл неподвижно с чашкой возле губ. На его лице не отражалось ничего. Наконец он дернулся, вышел из оцепенения и поставил чашку на стол.

– Как это случилось? – тихо спросил он. – С Викой.

Илюшин не был ни сентиментален, ни добр, но ему стало жаль старика. Все эти годы тот оправдывал свой побег тем, что Саша осталась в заботливых и добрых руках.

Он коротко описал обстоятельства смерти девушки.

– Так вы здесь в связи с ее убийством? – Оживление спало с лица Карамазова, он на глазах постарел. – Вы солгали насчет родственников, которые разыскивают Сашу?

– Солгал, – кивнул Илюшин. – Мне нужно было вас разговорить. Несколько дней назад была похищена жена Антона Мисевича. Я подозреваю, что Саша к этому причастна.

В комнате воцарилось молчание. Настойчиво тикали часы. За стенкой у соседей Лев Лещенко пел о родительском доме, начале начал.

– Вы ищете пропавшую девушку?

– Ее уже нашли. Она жива. Но что-то мне подсказывает, что Александра на этом не остановится.

Старик