Южина на шестом этаже уже достали из шахты, и живехонькая Ларка аплодировала вместе с остальными, а собаки прыгали ему на грудь и лизали заплаканное лицо. Катарсис в самой его высшей точке. Как по учебнику драматургии.

Костик переключил на Киру. Она осталась последней. Вырвалась из плена воспоминаний и шла по темному коридору, в конце которого ее ожидал выход из заброшки. Тот самый, в который они вошли шесть часов назад. Победительница, одержавшая верх над собственными демонами. Если именно она оказалась тут, значит, за нее проголосовало больше всего зрителей. Каждый голос – донат. Каждый донат – прибавка к выручке. Кириной в том числе. Ей оставалось совсем немного. Дойти до тупика, повернуть налево и оказаться на свободе.

Если кто-то и заслужил миг освобождения, так точно Кира. На фейсбуке она писала, как мучительно ей живется с родными. И приценивалась к съемной комнате в центре. Теперь ей и на отдельную квартиру хватит.

– Давай, – зашептал Костик. – Еще немного.

Горло перехватило неясной тревогой. За спиной восторженно бубнил Вадик. Шалость удалась. Зрители в экстазе. Южина и Тараса уже провели к выходу. Южин расспрашивает подробности, Тарас требует вывести Киру. Момент их воссоединения станет финальным. Круто, если они еще раз поцелуются. Сцена на крыше порвала рейтинг. Потом еще придется доказывать, что герои сами расчувствовались, а не следовали прописанному сценарию. И немудрено, очень уж трогательно все вышло.

– Давай! Иди скорее, – попросил Костик, наблюдая, как Кира пробирается к выходу.

Но она остановилась. Наклонилась к полу. Потопталась на месте, ощупывая что-то под ногами. Костик вырвал из уха Вадима наушник. Прибавил громкость. Под ногами у Киры хрустело. Знакомо. Отвратительно. Проникающе в самый мозг.

– Скорлупа, – понял Костик и тут же обмяк. – Кто насыпал скорлупы? В сценарии не было…

– Какой скорлупы? – не понял Вадим, лицо у него блестело, он улыбался.

– Яичной скорлупы.

Кира осела на пол, загребая под себя скорлупки. Костик не видел их, но пальцы вспомнили, как кололись те, как хрустели.

– Выводи ее, – хрипло приказал он. – Слышишь меня? Выводи! Срочно!

Вадим сорвался с места и выбежал из операторской. В наушниках скрипела скорлупа. И Кира дышала со всхлипами.

– Больница эта, – зашептала она. – Край чудес.

На экране вспыхнул свет, Вадик бежал по коридору, размахивая фонарем.

– Зашел в нее, – откликнулся Костик, зная, что Кира его не слышит. – И там исчез.

Наклонился к ноутбуку Вадима, с которого тот управлял эфиром, кликнул на выключение. Скорлупа скрежетала в наушниках. Кира дышала тяжело. Костик еще тяжелее.

«Вы уверены, что хотите завершить трансляцию?» – вспыхнуло на экране.

Да.

«Я не был там семь лет. Честно скажу, вначале тянуло. Приходил к забору, смотрел, вслушивался, фотографировал издалека. Но внутрь не заходил. Однажды сторож какой-то предложил экскурсию за пятьсот рублей. Так и представился: я, говорит, сторож местный. Смех, да и только. Какой ты сторож ховринский, милый человек, не наговаривай на себя! А если кому и водить здесь экскурсии, то мне.

Я же не просто так там околачивался. Я вел тщательную работу, как фольклорист, в конце-то концов. Собирал былички, расспрашивал обитателей. Такой культурный пласт! Столько легенд! Врать не буду, сознание мое стало мистическим. Очень уж ладно ложились истории. Очень уж верили в них рассказчики. Не моя вина, что были они несовершеннолетними.

Потом, когда тот мальчик спрыгнул, меня затаскали по допросам. Зачем туда ходите? Пристаете к детям? А вы часом не из этих? А чем докажете?

Я этого Дэна Южина и не запомнил. Сколько там таких? Капюшон натянут, сигаретку в зубы и сидят, плюют с крыши. У меня к ним ни малейшего интереса не было. Только истории. Только фольклор. Нет, вначале я пытался разобраться. Что за погибшие? Что за сектанты? А потом понял: не моего ума дело. ХЗБ живет по своим правилам. Их не постичь, только записать и проанализировать.

Чудо, что меня отпустили. Родители у мальчика не простые были. Видать, решили шума не поднимать. Похоронили тихонько. Я в газете читал: записали несчастным случаем. Стыдно признать, что вырастили летуна. А опер мне по-хорошему сказал, чтобы я среди малолетних больше не появлялся. Как было не послушаться?

Пару лет мучился, а потом отлегло. Забылась Ховринка. Нет, вру. Не забылась. Иногда во сне там бродил. По лестнице южного корпуса до Края, оттуда на крышу, чтобы звезды посмотреть. Нигде таких звезд больших не видел. Стоял там до самого утра, пока будильник не прозвенит. Чем ближе к сносу, тем чаще снилась.

И ходить туда стал чаще. Не внутрь, конечно, по периметру. Сначала тишина была, потом стали люди приезжать. Потом технику привезли. И не для сноса, для съемок. Я поспрашивал, послушал. Ба! Умельцы какие-то решили шоу сделать. Прямо в ХЗБ. Театральный опыт, которому нет аналогов. „Уйти нельзя остаться“. Да что они знают про невозможность уйти? Хотел билет купить, а они говорят, мол, закрытый показ, папаша, только для своих.

Ничто тайное хорошим не бывает. Это всем известно. Так что я их караулить стал. Приходил утром, сидел в кустах до ночи. А они все технику таскали, провода тянули. День, другой, третий. Прихожу в пятницу – нету никого. Тут я понял, что шоу-то началось. И точно, гляжу – через дырку в заборе полезли на территорию четверо. Один крупный, второй высокий, а еще два мелкие совсем. Ночь уже, а они внутрь пошли. Кто ж так делает? Я поудобнее устроился, стал ждать и заснул. Сморило меня, как назло.

Проснулся от криков. У входа уже толпились. Тот, который крупный, кричал, что он их всех сейчас убьет, а его держали ребята в костюмах с надписью „Сервис“ на спине. Потом к нему вывели девчонку какую-то, я еще подумал: надо же, на актрису французскую похожа. Крупный ее в охапку сгреб и успокоился сразу, так они и стояли потом в сторонке. А тот, который высокий, говорил по телефону. Плакал, кажется. И все повторял: мама-мамочка, я сейчас приеду, приеду сейчас, можно? Мне аж неловко стало, что я подслушал. Ну и еще люди по двору шастали, кто-то в рацию вопил, кто-то заколоченные окна на первом этаже пытался открыть. Потом полиция приехала.

А я домой пошел. Сразу спать лег. Наутро уже прочитал, что там было. Про Ховринку нашу везде написали. Мол, несанкционированные съемки на закрытом объекте привели к трагедии. Имена участников не разглашаются, но ничего хорошего с ними там не произошло. А одного из сотрудников компании, что съемки эти организовала, до сих пор не нашли. Очевидец, оставшийся анонимным, утверждает, что его „забрал сторож“, однако никакого сторожа на объекте ночью не было. И вообще никого, кроме участников съемок, там быть не могло. Сейчас сотрудники полиции проводят поисковые работы на территории Ховринской заброшенной больницы. А пострадавшие отправлены на обследование. Виновные в инциденте будут привлечены к ответственности.