чтобы она точно поняла все написанное. Нумерую по пунктам, так будет понятнее. Чувствую, скоро стану писателем.

Направляюсь с депешей в комнату, а Хильда никак не выходит. Слышу за дверьми глухой шум — взволнованный тенор Бориса перекрывает голос жены. Ребекку не слышно, наверное, уже спит. У девочки здоровый сон, раз даже странные арии отца ей не мешают. Как выманить Хильду? Перхаю, но, скорее всего, слишком тихо. Кашляю громче и громче, пока не захлебываюсь слюной, и тогда уже бухаю по-настоящему, никакого театра. Наконец, голова Хильды появляется в дверях.

— Тебя хлопнуть по спине? — спрашивает она и тут же оборачивается в комнату. — Я сейчас, Борис. — Она закрывает дверь и подходит ко мне.

Веду ее в кухню, чтобы муж не застал нас с поличным. Кто знает, как долго он сможет усидеть один. Прочитав мою записку, Хильда берет лекарства.

— О, спасибо! Дам ему капли. Что это, опий?

— И-и… — приходится пожать плечами, Тамара же не объяснила, что за микстура.

— Опий, что же еще. Так… сначала нужно использовать жидкость. Накапаю в вечернюю рюмку, не заметит. Таблетки сухие, их оставлю на потом.

Немного удивляет ход ее мыслей. Ясно написал, какое лекарство лучше, но не спорить же. Ее муж, ей и решать. А я — на боковую.

Опустив ногу на ступеньку, вдруг вспомнил про книгу Пауля Дале «Душевные проблемы», что стоит на полке в гостиной. Когда-то полистал, но так и не прочитал, может, в ней найдется что-то путное для душевных проблем Бориса? Беру сочинение Дале и устраиваюсь в кровати. Нет, в книге нет ничего на эту тему: «Пространственно-временная, эмпирическая реальность — это лишь часть всей возможной реальности, которой присущ и нематериальный аспект. Душа существует не в плоти, а в нематериальной, духовной системе мира, с которой плоть пребывает в преходящей связи. Покинув плоть, душа может продолжить свое существование в параэмпирически-духовной части мира…» О Боже, как все нематериально и параэмпирически, от трех предложений глаза слипаются. Все, спать!

На следующее утро лицо Хильды выглядит куда спокойнее.

— Хорошие капли принес, он никогда так долго не спал, — медленно помешивая, она кипятит молоко на плите. — Может, разбудить? А то весь ум проспит…

— Э-э! — я возражаю. Пускай спит, пока спится! Если в поэтическом описании природы можно увидеть американский десант, такой ум не проспишь.

Вечером Борис неразговорчив. Он рассеянно упоминает о каком-то, заключенном в двадцать восьмом году, договоре о дружбе и торговле между Североамериканскими Соединенными Штатами и не забывает рассказать о британцах, которые накапливают силы для строительства туннеля под Ла-Маншем. Английская армия должна по нему попасть во Францию, а потом — в Латвию. Борис выглядит рассеянным. Мы с нетерпением ждем, а он и не собирается расспрашивать о том, как Рудис вчера ночью встретил американцев. Возможно, ему это больше не кажется важным, а вот Рудис целый день напрягался, пока сочинял сказочку. И что — все зря? Умственные усилия и полет фантазии коту под хвост? Так получается. Рудис поскучнел, зато Борис зевает во весь рот, пока на ночь глядя не заваливается подремать еще часок. Капли хорошо действуют.

Когда приходит Тамара, Рудис благодарит ее и вынимает из кармана небольшой пузырек с таблетками. На этикетке значится «Кодеин».

— Сказали, что эти успокаивают, но, оказалось, хватило и твоих. — Мы детям в больнице тоже иногда даем кодеин. От кашля.

— Что? Детям?! Значит, меня одурачили?

— Нисколько. Одна помогает одолеть кашель, а, если выпьешь три-четыре, станешь спокойным как… ну, как цветочный горшок.

— Почему как цветочный горшок?

— Нипочему, просто на глаза попался, — она указывает на горшок с геранью.

— Ясно, — Рудис кладет пузырек с таблетками в ящик стола. — Будет про запас.

Через пару дней, проведенных в бункере, Гец становится неуемно активным. Безделие изводит, или, как он сам говорит: сколько можно бить баклуши. Он хлипкий, но все равно хочет действовать, и, похоже, именно он, а не Рудис уломал Колю заняться мыловарением. Коля при всем своем желании не отказал бы, ведь недостаток моющих средств становится острее с каждым днем. Беглым карточек пока не дают, а того, что получает он и Алвине, на восьмерых хватает только руки помыть и то на полмесяца. А еще рот, и ноги, и задница, и ворох всякого белья. Мыло нужно, как хлеб насущный, да и свечи в подземелье тают, как первый снег. Рудис хоть и старается раздобыть все, о чем его просят, но он же не факир, чтобы из ничего сделать что-то, да и рейхсмарки с неба не падают.

Чтобы было сытно, чисто и светло, Гец кое-что придумал. Он просит Рудиса передать привет госпоже Лейте-Дусмане, которая владеет кабинетом шведского массажа и лечебной косметики, и заодно спросить насчет парафина. Гец тихо надеется, что у дам больше нет времени на заботы о стройности ног, спрос на парафиновые компрессы упал, и сырье, возможно, валяется без дела. Он не ошибся. Привет, переданный Рудисом госпоже Лейте-Дусмане, подкрепляли продукты, а в ответ он получил наилучшие пожелания Гецу и его дочерям, к которым прилагались три объемных ящика с обломками многократно использованного парафина и много килограммов пальмового воска. Пока нет всех составляющих сырья для мыла, открывается свечная мастерская. Реня плетет фитили из хлопковых нитей, Циля готовит раствор селитры и аммиака, в котором вымачивать изделия сестры, — свечи с такими фитилями горят куда ярче. Миколе, который до службы учился на слесаря, доверено изготовить формы для отливки свечей из куска оцинкованной жести, а Валдик позднее растопит печь на черной кухне и будет плавить парафин. Еще остается Сергей, но его Коля бережет как зеницу ока, буквально не отпускает ни на шаг. По мнению Николая, Серж самый серьезный и толковый парень, он занимается расширением тайника, когда хозяин занят.

Не прошло и пары дней, как из подземелья выносят два ящика, в которых аккуратными рядами лежат конусы свечей. В одном — маленькие, в другом — потолще. Рудис загружает свечи в машину, повезет на рыночную площадь. Часть продаст, часть пойдет в обмен на сырье для мыла. У Алвины нет скотины, которую можно забить, жир и кишки нужно набрать у крестьян. Гец не возражал бы, если б удалось раздобыть канифоль для пенообразования, нашатырный спирт, отдушки фабричного производства, но можно обойтись и без них. Главное, чтобы был едкий натр или мыльный камень. Если нет, то хотя бы сода или поташ. Если и их нет, ну, ничего, придется обойтись пеплом, тоже ничего плохого.

Рудис привозит жир, натр, канифоль и нашатырный спирт. На отдушки