Лазейку Алесса приметила, когда проходила мимо в первый раз. Два дома стояли друг к другу торцами без окон, а дальше громоздились какие-то хозпостройки. И опять же веревки с бельем, растянутые меж ветхих кольев, декорированных битыми чугунками. Идеальное место для душегубства. Свернув за угол, науми шлепнула кобылу по крупу, принуждая идти дальше без хозяйки, а сама вжалась в холодную стену. Копыта Перепелки с хрустом мяли снег уже в районе сараев – видимо, лошадке пришлись по вкусу мороженые панталоны.

Сперва на дорогу легла тень. Вытянулась, подняла руку, и за угол уцепились пальцы в вязаной перчатке. Затем вынырнула голова, торчащая из воротника с мерлушками…

Вот за воротник-то науми и потянула. Резко, что было сил. С коротким, исполненным ужаса воплем маньяк стал валиться вперед, угодив низом живота на согнутое колено. Метнувшись противнику за спину, Алесса добавила сапогом под зад, пустив тело в непродолжительное странствие, завершившееся стыком лба со стеной. Рухнув на четвереньки, мужик заскулил по-собачьи, хватаясь попеременно за причинное место, зад и лоб. Удар каблуком по хребтине окончил терзания.

Довольная собой, Алесса уселась верхом, заломив неудачнику руку, и за подбородок выудила его морду из снега. Ясно, что это – не Цирюльник. Так, озабоченный мелкий преступный элемент.

– Невинную деву снасильничать хотел?

– Не хоте-ел! – простонал элемент жалобным юношеским тенорком.

– А придется… – выпустив когти, на ушко зловеще пообещала науми.

– О-о… – Парень обмяк. Нервные какие-то насильники пошли. Может, он мужеложец? Со спины принял барышню в штанах за юношу, а при близком знакомстве не снес огорчения?

– Эй! – Перевернув парня лицом вверх, Алесса похлопала по румяной от мороза щеке. Ноль эмоций. – Нос отхряпаю и съем!

Глаза мигом распахнулись. Зеленые, кстати. Да и вообще хорошенький мальчик. Воровато оглянувшись на хрупающую бельем Перепелку, науми очертила когтями линию изогнутых луком губ. Зубы парня выбили барабанную дробь.

– Г-госпожа З-залесская, н-не надо!

– Ты меня знаешь?! – изумилась девушка.

– Д-да…

– Откуда?

Взгляд парня метнулся вправо-влево, затем сфокусировался на кончике носа, за который Алесса его ухватила.

– Откуда?

– Бедя бтиставиди да бами птигдядыбать.

– Кто приставил за мной приглядывать?

– Д-де богу скадать… Ай!

Алесса поддела когтем подбородок, заставив парня запрокинуть голову. На обнажившейся шее судорожно дергался кадык. Науми демонстративно облизнула клыки.

– Не хочешь насильничать – не надо. Не хочешь беседовать – боги с тобой. Тогда просто лежи и не дергайся, а невинная дева сама управится…

– Господин Ревенгар Стайн!

– Зачем?

– Он сказал… – Соглядатай замялся.

– Ну?!

– Сказал, если кошка в какую нору сунется, оттаскивать ее за хвост, как бы ни шипела.

– Вставай. – Науми слезла с парня, но вместо того чтобы подать руку, легонько пнула его мыском под ребра. Чревато таскать кошек за хвост даже мысленно.

Кряхтя, как ревматичный дед, хватаясь за живот и поясницу, горе-соглядатай поднялся.

– Возвращайся и передай своему работодателю, что кошка ни в чьей опеке не нуждается.

– Я не могу.

– Тогда скажи ему, что хочешь, но чтоб через пять минут тобой не пахло в полуверстовом радиусе от меня.

– Не могу, – мотнул головой парень, хотя было видно, что этот приказ ему по нраву куда как больше основного.

– Тогда я приведу тебя к Стайну за ухо и скажу, что шпион из тебя хреновый!

Там, где здравый смысл и уговоры вязнут в непроходимом болоте тупого упрямства, шантаж действует безотказно. Пока соглядатай, обреченно вздыхая, оттаскивал (не за хвост!) Перепелку от объеденной простыни, а потом от собственного рукава, Алесса успокоила его – дескать, вернется во дворец, только другим путем ради безопасности обоих. Вдруг Арвиэль тоже решил за подругой присмотреть? Подумает что-нибудь не то, а аватары на расправу с соперниками скоры…

Парень ушел, поминутно оглядываясь и замедляя шаг. Алесса помахала ему ручкой, делая вид, что проверяет, не расстегнулась ли подпруга. Толку от этого «защитника» все равно никакого. Лишь бы сам выбрался из квартала без проблем. Но не за ручку же его провожать, в самом деле?

Самое обидное, что Цирюльник сегодня охотится в другом месте, а может, в логове отсиживается. Был бы здесь, давно б клюнул на хрупкую, безобидную с виду барышню. Целый час на морозе блуждала почем зря. Ну, хоть пар напоследок выпустить, а то внутри так и кипит…

Алесса встала аккурат посередке между избами и, сжав руки в кулаки, запрокинула голову к Белой Сестре:

– Циррю-ульник! Эге-гей!!!

– Кхм.

– Вы?!

– Зависит от того, что вы имеете в виду. Что есть «я»? Прямоходящий разумный индивид, один из сотни тысяч подобных мне, но отличающийся от остального населения мира по видовым внешним и внутренним признакам, или же конкретная личность с определенными убеждениями, мировоззрениями и уникальным складом характера?

Ну и… девка… Эх и… Сущая демоница! Полбеды, если б еще была страшная и здоровая точно орчанка, такая, что иначе как волоком парня в постель не затащит, да ведь нет же! Статуэтка с личиком Капризной Гостьи, каковую скадарцы ваяют одетой в четыре лоскута на трех завязках. Такой наряд подошел бы ей больше, чем мужское платье, металлические наручи и подкованные сапоги… Ох, подкованные!

Парень машинально потер зад. Хорошо хоть наколенники не надела… с шипами…

Ведьма! Но красивая. И злобная. По словам господина Стайна, соковцы ею баб из своей канцелярии пугают.

Ведь отделала, как щенка. Налетела и отделала. Страшно подумать, что могло случиться, если б довелось вытаскивать ее откуда-нибудь за хвост. Ничего себе работенка…

Не пойдет сейчас к Стайну отчитываться. В корчму пойдет. Отдохнет, согреется, поужинает, только пить не будет, чтоб не пахло. А после скажет, что объект был успешно выпасен до дворцовых ворот, да там и оставлен. Если сгинет, значит, еще раз сбежала. Пес он ей сторожевой, что ли?!

Так решил незадачливый шпион, когда кто-то бесцеремонно развернул его за плечо.

– Чего надо? – огрызнулся парень, но, разглядев щеголеватый костюм незнакомца, сбавил тон: – Что вам угодно?

– Только сердце.

– Шантэль, бросьте дурить.

– Я философствую, а культивация насекомых в голове – это ваша с Винтерфеллом привилегия, л’лэарди.

Шантэль, улыбаясь как ни в чем не бывало, сидел на верхней ступеньке крылечка, вытянув калечную левую ногу. Судя по тому, что при ходьбе колено сгибалось, как раз до него и доходил протез. Триш «бедненькую» ногу лелеяла, даже валик купила, пригрозив Лису: если погрызет или прожжет, сам станет валиком.