И эта гиена захохотала!

Даже снежок по лбу не угомонил, а только раззадорил.

Когда вернулись в избу, там ждал накрытый стол, в центре которого блестел холодной испариной глиняный кувшин. Легкий аромат хмеля успокаивал и расслаблял. Невольно кэссиди вспомнила своего жениха ки’саара Бэзила. Нет, он не был уродом, дураком или занудой, но Дану с его рельефным торсом, безупречным волевым лицом и умным, немного лукавым взглядом в подметки не годился. И он точно не стал бы играть в снежки или рисовать в сугробе «птичку», глядя на звезды.

– Мы на полчасика, – подмигнула Армалина. Мирослав обнял подругу за талию, поцеловал в ушко:

– Через полчасика ты в парилку только нос рискнешь сунуть, а хвост – через часик.

Метаморфы ушли, плотно закрыв дверь. Тактичные какие.

Поводив носом над кувшином, Дан в расстроенных чувствах погладил живот:

– С земляникой и имбирем. Эх… Налью себе чаю.

Дождавшись, когда он отвернется, Ирэн щедро плеснула в кружку и мигом осушила. У напитка был медовый вкус, приправленный оттенками трав и ягод, а также ощутимая крепость. Пока аватар гремел чайником, наследница еще дважды махнула по полкружки. О-о-о, похорошело-то как! Неловкость отступила, кэссиди перевела взгляд с лопаток парня на талию, затем – ниже. Захотелось его ущипнуть. А воля будущей кэссарицы – закон!

Увы, щипок вышел далеко не так хорош, как рисовало воображение. Точнее, совсем не вышел. Дан, хрюкнув, клюнул носом в чашку и оторопело уставился на девушку. Потом принюхался. Хмыкнув, выгнул бровь. С носа сорвалась капля.

– Я тебе не указ, но учти, что медовуха – штука коварная. Будешь потом бесиков со стен подметать.

Какой все-таки душка! Ирэн чмокнула в мокрый нос, отобрала чашку и, взяв Дана за руку, отвела на кровать. Сама забралась к нему на колени, лицом к лицу.

– У меня есть к тебе предложение!

– Какое? – Бровь изогнулась еще круче, губы тронула улыбка.

Какое, какое… Деловое!

– Стань моим кэссарем.

О Семь Ларов, этот лик стоит увековечить в мраморе! Под названием «Повелитель Смятенный». Повелители Грозный, Внемлющий и Задумчивый уже стоят в трапезном зале. Наконец Дан подобрал слова и челюсть:

– Хе-хе. Оригинальная шутка.

– Я не шучу. Дан, сколько тебе лет?

– Пятьдесят три… Летом будет.

– По-моему, самый возраст, чтобы чего-то добиться в жизни! Трона, например.

– Да какой из меня правитель?! Из меня даже политик, как из носорога танцовщица!

Ирэн толкнула его в грудь, опрокинув на спину:

– Ну-у, не прибедняйся! По крайней мере, ты пользуешься столовыми приборами и не сморкаешься в скатерть. Язык у тебя подвешен отлично, а большего и не надо.

– При чем тут насморк и язык?! Я…

– Ты внимательный, справедливый, а еще хорош собой. Люди тебя полюбят.

– А уши купируем?! Я – не человек!

– Да хоть гоблин! В Скадаре нет ваших дурацких предрассудков против расы. Кого кэссарица выберет – тот и кэссарь. Я могу надеть венец хоть на нищего из помойки, но отдам его тебе.

– Я все же перегрелся. У меня горячка, бред и слуховые галлюцинации. – Дан закатил глаза. – Я уже вижу перст Судьбы, грозящий мне из ведра под умывальником…

Ду-у-ушка! Ирэн поцеловала его в оба глаза по очереди, вернув взгляд к себе любимой.

– Эданэль, ты только подумай, что я тебе предлагаю. Хочешь текстильную фабрику? Забирай все. Конюшни, винодельни, механические заводы, доки, рисовые поля, луга, леса, горы, море, города… Весь Скадар – у твоих ног, мой северный волк. Делай с ним все что хочешь, ведь я знаю: зла ты нам не принесешь. – Парень слушал, затаив дыхание, и кэссиди решила закрепить эффект поцелуем в приоткрытые губы. – Для начала можешь скормить тиграм своих палачей из «муравейника». Или колесовать. Я с удовольствием на это посмотрю.

– Охо-хо…

– Хорошо, не буду смотреть!

– Живо-от…

– Прости… – Ирэн сунула руку под рубашку. Кожа была обжигающе горячей, гладкой, как согретая солнцем бронза. Не-эт, к Бузиле такого не почувствуешь. – Дан?

Аватар посерьезнел, взгляд отчего-то стал тяжелым, недоверчивым.

– Я… Я, наверное, должен подумать…

– После подумаешь, а сейчас…

– Погоди, Ирэн. Все же ответь мне на вопрос: почему я? В чем подвох?

– Нет подвоха. Как насчет того, что ты мне просто понравился?

– Что ж, я, пожалуй, поверю. Но ведь это не все?

Нет, не все, крылатый волк. Но в Скадаре говорят: тайны прошлого, раскрытые в неверном свете, могут бросить тень на будущее. Тик-так. Час еще не пробил.

– Все. Мне нравится в тебе все, включая расу. Как будущая кэссарица я обязана заботиться о том, чтобы после моей смерти венец принял достойный наследник. Наш ребенок будет надежно защищен твоим даром от возможной мести Одаренных и любых хворей. Он станет самым могущественным, сильным и неуязвимым правителем в истории династии Нэвемар. А теперь помолчи…

Аватар промолчал. Да, крылатый волк, защищен от любых хворей. Увы, не только Венец Стихий передается по наследству.

Аватар сам себе дал зарок, что никогда никому не позволит использовать себя втемную, неважно, для каких целей. Хоть ради мира во всем мире и всеобщего блага. Скрепя сердце Дан согласился бы на роль хищника, за стол и кров позволившего временно себя укротить, но только не золотой рыбки, которую кормят, выдергивают сачком из привычной среды, чтобы рассмотреть поближе, периодически подсаживают самку… Эту грань Ирэн прочувствовала тонко и не затянула с откровениями, а когда откровения подаются под таким соусом, хищник втягивает когти и урчит: «Еще, еще-о-о…» Но если в первый раз полную потерю контроля можно было списать на действие феромона, то сейчас Дан находился в абсолютно трезвом уме, и тем не менее в меру туманного, в меру ироничного ответа придумать не успел. Кэссиди оказалась далеко не такой раскрепощенной, как пыталась внушить всем, включая себя, зато сообразительной. Впрочем, медовуха понадобилась только на старте, а дальнейшее аватар занес в свой послужной список, да и наследница хороша. Эх, хороша! С этакой супругой будешь чувствовать себя вечным должником.

К слову, Армалина варила отличную медовуху. Наследница, отродясь не пившая ничего крепче легкого молодого вина, в одиночку прикончила полкувшина, но голова у нее наутро не болела, и мысли не путались. Вот у Дана – да. Ирэн помнила, что говорила накануне, и от слов не отказывалась, даже настаивала. Кэссиди вообще вела себя так, словно все уже было решено. Конечно, воля будущей кэссарицы – закон, а мнение остроухого полукровки что значит? И после коронации не изменится ни-че-го. Правитель в Скадаре может быть только один – наследник престола по династии Нэвемар, а второй – всего лишь формальная должность обожателя Его или Ее Величества, необходимый компаньон для продолжения рода. Вот так-то. Деловое предложение, не отягощенное лишними чувствами.