Тут даже Артем растерялся.

– А как же не брать и быть стойким к соблазнам? – обескураженно пробормотал он.

– Но это же девушка! Как я мог отказать! – возмутился Игорь. – Да и какие соблазны, сумма совершенно пустяковая!

– И вы отдали наш зал за пустяковую сумму?!

– Там глупая ситуация получилась. Я подошел к Нике и спросил, она ли потеряла обувь на вокзальной площади, а потом уточнил, удобно ли ей будет выступить сегодня. А она, видимо, посчитала, что я прошу взятку!

– Так при чем здесь наш зал?!

– Но я ведь не мог взять деньги просто так! Я честный человек!

– Обожемой…

– Вот, возьмите, – спохватившись, он вывернул запечатанную пачку банкнот и сунул в руки Артему. – И давайте забудем этот инцидент!

– Вы мне что, взятку предлагаете? – Артем перевел ошарашенный взгляд с купюр на Долгорукого.

– Правда волнующее чувство?!

– Все, хватит. Вам обоим должно быть стыдно за свое поведение! Никакой коррупции! – перехватил я деньги и положил в надежное место (в свой карман). – На первый раз я ничего не видел.

– Я еще нужен? – меланхолично уточнил Тихомир.

– Очень! – пришлось буквально силой разворачивать чем-то до глубины души возмущенных ребят, прикипевших взглядом к карману, и отводить к ноутбукам, где уже скучали Федор и Паша.

– Итак, – хмыкнул мэтр, разворачивая на экране схематичное изображение зала. – Помещение представляет собой амфитеатр с механизированной сценой.

После щелчка мышью монитор отобразил детальные фотографии полукруглого зала, расчерченного концентрическими рядами красных кресел.

– Зрительские места разделены на три секции, – указал он на ближнюю к сцене. – Для двух команд участников, ожидающих своего времени, предусмотрены места в диаметрально противоположных концах зала. Остальные кресла первой секции заняты представителями нашего клана.

– Вы можете обратиться к любому из них за помощью, – добавил Игорь.

– Вторая секция, гостевая зона. – На экране, показывающем зал сверху, выделился солидный полукруг мест. – И третья секция наверху – для журналистов и техников.

– А вот это что? – указал ладонью Пашка на странную конструкцию непосредственно над зрительскими местами, где обычно полагалось быть балконам.

Выглядела она этажом модной высотки, созданной из зеркального стекла и бетона.

– Судейская трибуна, – пояснил Тихомир, приближая на экране интересующее нас изображение. – Представляет собой одиннадцать комнат, по одной для каждого из приглашенных арбитров.

Если присмотреться, то действительно – массивных рам, отделяющих блоки непрозрачных стекол, насчитывалось ровным счетом десять.

– Нечетное число исключает паритет мнений в спорных ситуациях, – деловым тоном вклинился Долгорукий.

– Оценка выступлений происходит открыто, – продолжил мэтр. – Если арбитру нравится выступление, свет в его комнате зажигается. Максимальная оценка – одиннадцать баллов.

Ноутбук прокрутил короткий ролик – зеркальный монолит окна протаял в сиянии внутреннего света, показывая размытую обстановку гигантского помещения: силуэты столика и кресел, дивана и даже зимнего сада.

– Даже один балл – это очень хорошо! – категорично произнес Игорь. – Наши судьи весьма требовательны!

– Оценка выступления производится в течение пятнадцати секунд после финишного аккорда. Не следует уходить со сцены сразу, но и после отведенного времени новых баллов не будет.

– Ясно, – сосредоточенно кивнул Паша.

– Теперь сама арена. – Тихомир вновь крутанул зал на экране, приблизив сцену. – Площадка выступления механизирована, представляет собой составную трехуровневую конструкцию. Слоеный торт знаете?

– Я по нему эксперт.

– Это максимально доступная конфигурация над полом зала. В иных случаях три уровня можно сложить в один. Базовый диаметр сцены – десять метров. Расширения еще два раза по пять. Высота уровня варьируется, максимальный подъем до двух с половиной метров.

Три уровня на экране сомкнулись в ровную круглую площадку.

– Понятно, – сосредоточенно кивнул наш капитан.

– Стандартно третий и второй уровень используются для доставки на сцену реквизита из помещений под сценой. У вас что-то габаритное есть?

– Фортепиано.

– Тогда помещаем на третий уровень фортепиано, – защелкал мэтр мышкой, пока на экране не показалась картинка поднимающегося из-под земли музыкального инструмента. – Выступление вы можете начинать на любом уровне.

– А как мы туда попадем? – заинтересовалась Света, неведомо как оказавшаяся за нашими спинами.

– Пауза между выступлениями две-три минуты. Вас отведут под сцену.

– Не беспокойтесь, там дорога буквально в одну минуту! – подсказал Игорь.

– Арена защищена от Силовых техник по максимально возможной планке, – указал мэтр на декорированные плиты, почти сливающиеся с полом и замыкающие периметр вокруг внешнего уровня сцены на расстоянии пяти метров. – Купол безопасности идет вверх до уровня сорока метров и замыкается полусферой над головами. Попадание Силы в пространство барьера вызовет визуальный эффект радужного всполоха.

– Негласно подобные эффекты считаются признаками недостатка контроля и показывают участника с плохой стороны, – последовал комментарий от организатора.

Ребята сосредоточенно кивнули и посмотрели на меня. Пришлось успокаивать ответным кивком – сама арена почти двадцать метров да еще пять метров до барьера, вполне достаточно. Для всего.

– Сейчас нам остается согласовать реквизит, который вам нужен на сцене. Пожелания по освещению. – Тихомир задумчиво наклонил голову. – И музыку, разумеется. У вас она на диске?

– Мм… – слегка замялся Пашка.

– Можно просто название песни, мы организуем.

– Нам не требуется музыка, мы сами, – указал Артем на футляр со скрипкой.

– Значит, стойки для микрофонов? Беспроводные?

– Тоже – не надо, – поджал он губы. – Встроенные усилители.

– Хорошо, – покладисто качнул головой Тихомир.

– Ребята, а если вас не будет слышно в зале? – забеспокоился Игорь.

– Будет. Все услышат, – уверил я его.

– А шум толпы? Щелчки затворов фототехники? Учтите, выступление только одно! – попытался он нас застращать. – Можем на всякий случай организовать фонограмму.

– Серьезно, нет необходимости.

– Живой оркестр?

– А тогда какой в наших репетициях смысл?

– Хорошо, – сдался Игорь, чуть подумал и добавил: – Я могу довести до судей, что вы выступаете с живой музыкой. Думаю, это прибавит шансов.