уставилась на Нику тёмным сверлящим взглядом. Затем морщины на её лбу разгладились, и она предупредительно вежливым тоном спросила:

— Милое дитя, не поделитесь со мной, каким вы видите своего будущего избранника?

— Исходя из того, что я буду лишена права выбора… никаким, — ответила Ника. Не спускала глаз с её карандаша, поставившего крестик напротив чьего-то имени. — Когда речь идёт о продаже титула, покупатель значения не имеет. Лишь бы был платёжеспособным.

— И всё же? — настаивала сваха крайне осторожно. — Вы не можете знать, чьи имена имеются в сей книге, — бросив быстрый взгляд на соискательницу, перевернула ещё одну страницу.

Ника ответила без промедления:

— Как правило, к услугам свахи прибегают в двух случаях: когда требуется пристроить бедную невесту к богатому жениху или наоборот, с поправкой на возраст и имеющийся титул. В моём случае богатый жених будет достаточно молод, чтобы успеть заиметь титулованных наследников. Он будет не нашего круга, возможно, станет меня обижать, но это же сущий пустяк по сравнению с оплаченными долгами семьи и сытой жизнью, — посмотрела на госпожу Маргрит.

Та не спускала с неё прищуренных глаз. Разговор ей не нравился: крылья носа раздувались; опахало билось в руке пойманной вороной.

Госпожа Шрайнемакерс предпочла пропустить мимо ушей последнее замечание невоздержанной на язык невесты:

— Верно, в моей книге прописаны все имеющиеся в наличии холостяки и девицы на выданье, вдовцы и вдовы славного города Зволле и его окрестностей. Многие уж который год ждут подходящей пары, — приосанилась, подчёркивая свою значимость и востребованность.

Когда сваха поставила ещё один крестик, Ника мысленно чертыхнулась.

— Вы позволите мне выбрать? — вскинула она бровь, вытягивая шею, стараясь заглянуть в книгу женщины. — Вижу, что претендентов уже двое.

— Трое, — рассеянно ответила та, поставив ещё один крест.

«Как символично», — озадачилась Ника увеличивающимся количеством крестов. На пометки в виде «птички» она бы реагировала спокойнее. После согласования намеченных кандидатур с госпожой Маргрит титул выставят на негласный аукцион.

Мама выглядела довольной. Опахало в её руке двигалось не спеша, плавно, величественно.

— Ещё чаю? — спросила она у госпожи Шрайнемакерс. — Может быть, вина желаете отведать? Из Кьянти, двухлетней выдержки, из отборного винограда, доставили в Роттердам кораблём из Генуи. Или можжевеловки здешней… из винокурни Схидама?

Сваха посмотрела на госпожу из-подо лба — пристально, изучающе. Недолго поколебавшись, ответила:

— Пожалуй, отведаю можжевеловки. Чуть-чуть, — подняла руку, сблизив большой и указательный пальцы.

Ника притихла. Внезапно родился план, как отплатить госпоже Маргрит за бессовестную торговлю дочерью. Главное, задержаться у стола на некоторое время. Пока не выгонят.

Глава 37

В считанные минуты на столе появился графин с можжевеловкой, мясная и сырная нарезки, селёдочка, украшенная тонкими кольцами лука, блюдо с разогретой тушёной капустой с кусочками мяса.

Госпожа Шрайнемакерс порозовела, оживилась, глаза загорелись в предвкушении удовольствия. Отложила книгу, наблюдая за передвижениями прислуги.

Пользуясь моментом, Ника подвинула стул ближе к свахе. Понизив голос, спросила:

— То есть в вашей книге только те, кто обращался к вам за помощью в поисках второй половинки?

— Второй половинки… — женщина остановила взгляд на невесте. — Гм… как замечательно вы сказали.

— Спасибо, — улыбнулась Ника. — А есть ли в вашей книге немолодой богатый вдовец, которому не нужен титул — он его уже имеет, — но нужна молоденькая неглупая жена, с которой будет о чём поговорить, сидя у камина долгими зимними вечерами?

Думая о своём, сваха не проявила к вопросу должного интереса.

Девушка повысила голос, намеренно привлекая внимание госпожи Маргрит:

— В наш дом ходит один немолодой богатый вдовец, который оказывает мне определённые знаки внимания. Он есть в вашей книге?

— Кто? Кого вы имеете в виду? — женщина сосредоточенно смотрела в серо-голубые глаза собеседницы.

— Господин Хендрик ван Деккер, — Ника откинулась на спинку стула, краем глаз замечая, как лихорадочно задвигалось опахало в руке мамы.

— Господин губернатор? — уточнила госпожа Шрайнемакерс, бросив взор на хозяйку дома.

Ника кивнула:

— Будучи завидным вдовцом, он должен быть в вашей волшебной книге на первых местах.

Сваха тотчас взяла книгу и принялась листать первые страницы. По женщине было видно, что она знает ответ, но тянет время, что-то лихорадочно обдумывая.

Госпожа Маргрит побледнела. Опахало замерло в её руке, затем задвигалось медленно, с остановками.

«Не ожидала?» — торжествовала Ника, сохраняя безмятежное выражение лица. Не стоит рассчитывать на мужчину, который, обивая порог твоего дома, готов рассмотреть и другие варианты помимо тебя. Кто знает, как поведёт себя господин губернатор, когда узнает, что его возлюбленная осталась не только без стювера за душой, а и лишилась крыши над головой? Склад и дом с лавкой? Много ли с них прибыли?

Найдя нужное имя, госпожа Шрайнемакерс остановила на нём глаза, затем вскинула их на Нику.

Та не растерялась, закивала:

— Он часто бывает у нас. Не к маме же он ходит? — удивилась вполне искренне. — Господин Ван Деккер полностью соответствует моему представлению об идеальном супруге, которому будет интересно общаться со мной не только по вопросам искусства, политики, торговли, а и будет интересно провести время в супружеской постели. Знали бы вы, какая я затейница, — скромно опустила глаза, сдерживаясь от желания рассмеяться.

Сваха повернулась всем телом к госпоже Маргрит. Багровея, задышала часто:

— Ваша дочь не девица? — захлопнула книгу и бросила её на край стола. Забегала глазами по блюдам на столе.

Мама тотчас подобралась. Опахало выпало из руки, повиснув на шнурке на запястье.

— Не слушайте её, госпожа Шрайнемакерс. Руз редкостная шутница, — сказала спокойно и мягко улыбнулась. — Если потребуется, представим доказательство её невинности.

— Речь же идёт о продаже титула, — возмутилась Ника. — Остальное разве имеет значение?

— Значение имеет всё, — твёрдым голосом сообщила сваха.

Взяла часы-луковицу. Присмотревшись к циферблату, щёлкнула крышкой, намекая, что время её визита вышло.

Госпожа Маргрит засуетилась. Не глядя на дочь, строго сказала:

— Иди, милая, займись делами, — потянулась к запотевшему графину с можжевеловкой. Переключила внимание на гостью: — Селёдочки отведайте, госпожа Шрайнемакерс. Из свежего посола, охлаждённая на леднике.

Ника прикусила язык. Была ли Руз девственницей, она понятия не имела. По ощущениям — была. Приятными или неприятными воспоминаниями на сей счёт она с ней не делилась. Следовательно, делиться было нечем. Насколько Ника поняла, в жизни Руз присутствовали два мужчины, которые значили для неё немало. Брат, которого она боялась и ненавидела, и Ван дер Меер, которого любила и с которым у неё ничего не было и быть не могло.

Понимая, что пришло время уйти, встав и сделав пару шагов в сторону выхода, девушка повернулась и как бы невзначай спросила:

— А что вы скажете насчёт капитана ночного