За окном, попавшим в объектив веб-камеры, шумел густой лес. Марина затерялась в провинции, в тихом городке и наслаждалась покоем. Она была далека от забот и хлопот в прошлом родной страны. American dream — или одно из ее проявлений.

— Значит, он кого-то убил? — со смешком поинтересовалась она. — Ради бизнеса, конечно! Ради наживы. Я знала, что однажды до такого дойдет.

— Вы можете рассказать о нем?

— О да, уж я расскажу!

В ее голосе звенела обида, которая служила лучшим намеком на честность рассказа.

Александр и Марина познакомились, когда им обоим уже было за тридцать. Но это не лишало их любовь искренности, потому что они были красивы и полны сил. По крайней мере, Марина была влюблена и верила, что возраст даст им те преимущества, которых нет у студентов, поможет избежать ненужных ссор и глупых споров. Говорят, что любовная лодка разбивается о быт, но с бытом у них было все в порядке. Они привыкли к самостоятельной жизни, умели зарабатывать, могли позволить собственное жилье. Что еще нужно?

— Но это мне было не нужно, — признала Марина. — У Александра Константиновича, его светлости, были совсем другие планы!

Она хотела типичную семью, среднестатистическую в лучшем смысле слова: папа, мама, два ребенка. В идеале — мальчик и девочка. Небольшая уютная квартирка. Дача и поездка на море раз в год. Встречи с друзьями по праздникам. Внуки и счастливая старость.

А Александр хотел денег и той жизни, которую они могли принести. Ему важно было именно богатство, роскошь, на меньшее он был не согласен. То, что для Марины было мечтой, ему не просто не нравилось, оно угнетало его. Он постоянно стремился к большему.

— Он быстро сообразил, что честным трудом ничего не добьется, и занялся какими-то махинациями.

— Что именно он делал? — насторожился Леон.

— Понятия не имею, но иногда он сутками не бывал дома. Я не знала толком, чем он занят, а он мне не говорил, потому что знал: я это не поддержу. Могла ли я догадаться, что он нарушает закон? Да, наверное, не дура же. Хотя, по-своему, дура! Мне так хотелось сохранить семью любой ценой, что я готова была закрыть глаза на что угодно. А он постоянно скакал по городам и делал вид, что это нормально, все так живут. Думаю, если бы не родился Гоша, ничего бы не закончилось.

— Вы ушли от него, когда родился сын?

Эта версия казалась Леону вполне логичной. Раньше Марина могла игнорировать подозрительное поведение мужа, а потом она стала матерью и захотела оградить ребенка от такой жизни. Разве нет? Что еще могло заставить ее бежать так далеко от России?

Но Марина лишь рассмеялась:

— Я от него ушла? Да это он меня бросил!

— Что вы имеете в виду?

— А что обычно имеют в виду под такими словами? Тут такая ситуация была, что и обычный мужчина бы не справился. Сашенька ни с чем справляться не собирался, чего он мне тогда наговорил — и вспоминать не хочу!

В этот момент со стороны, из части комнаты, не попавшей в объектив, послышался шум: будто что-то упало. Марина вздрогнула от неожиданности, но не испугалась. Похоже, она знала, что в доме не одна, и не была удивлена. Она отвернулась от камеры, нахмурилась:

— Гошенька, прекрати! Не трогай вазу, уже поздно, иди спать!

— Я вас не отвлекаю? — осторожно спросил Леон.

— Да нет, все в порядке, у меня тут сын просто… Я думала, он уже лег спать, пока я вас дожидалась, но он услышал, что я с кем-то говорю, и пришел посмотреть. Гошенька, иди в кроватку, мама сейчас придет!

Похоже, жизнь в США сложилась у Марины даже лучше, чем предполагал Леон, раз она родила еще одного ребенка. Да еще и недавно, судя по тому, как она с ним разговаривает! Но ведь ей, как и Гирсу, за шестьдесят… судьба и правда непредсказуема.

И она назвала его Гошенькой. Тоже Георгий? Два Георгия — как знак тоски по сыну, вернувшемуся к отцу? Или Гошенька — это уже от Григория?

Леона это никак не касалось, но любопытство одержало верх:

— У вас оба сына Георгии?

— Оба? — удивилась Марина. — Господь с вами, куда мне второго, этого бы вытянуть!

— Не уверен, что понимаю…

Она могла ему ответить — и она явно собиралась. Но ответ оказался не нужен, потому что лучшее объяснение появилось перед камерой. «Гошенька», к которому обращалась Марина, подошел ближе к компьютеру, посмотрел на экран и улыбнулся.

Он был высоким и таким же массивным, как мать, а то и больше. На вид ему было лет тридцать, и в его лице, добродушном и приветливом, без труда угадывались те неповторимые черты, которые создает синдром Дауна.

— Это… — начал Леон и не смог закончить, шок был настолько велик, что у него не было слов.

— Позвольте представить: Георгий Александрович Гирс! — язвительно произнесла Марина. Она, похоже, заметила удивление Леона и истолковала его неправильно, решив, что это связано с болезнью ее сына. Ей было невдомек, что происходит на другой стороне океана. — Он же — та самая причина, по которой его папаша нас бросил.

Во время беременности Марины супруги продолжали много путешествовать, к врачам она толком и не обращалась. Но ей казалось, что это не так уж важно, ведь она чувствовала себя прекрасно. Поэтому рождение ребенка с синдромом Дауна стало для них обоих полной неожиданностью.

Александр сразу же заявил, что ребенок не от него. Он вопил, что в его роду такого не было и все проблемы однозначно от Марины и ее семьи. Он оскорблял ее, а с другой стороны давили врачи, настоятельно рекомендовавшие сдать младенца в детский дом и «не губить жизнь».

Ей казалось, что мир вокруг нее просто рушится, и, когда вдруг появилась соломинка, за которую можно ухватиться, Марина не стала медлить. Ее бывшая одноклассница, много лет назад переехавшая в США, узнала о ее беде и предложила помочь. Она готова была поддержать Марину деньгами и убеждала, что к детям с синдромом Дауна здесь относятся не так, как в России.

Марина поверила ей. Она согласилась на развод, уехала и навсегда позабыла о прошлом.

— С тех пор он никогда больше не пытался связаться с нами, — заявила Марина. — На ребенка ему плевать! В этом весь он. Вы спрашиваете меня, мог ли он убить ради наживы? Еще как! Деньги для него всегда были превыше всего!

Леон слушал ее, не упускал ни одной детали, но мысли его все равно сейчас были не здесь. Те факты, которые он отбросил, потому что посчитал неважными, снова всплывали в памяти и соединялись друг с другом.

Похоже, они рано перечеркнули версию о том, что в лесном пожаре Максим Кавелин хотел переродиться. Их сбило с толку, что Георгия Гирса там не было… Потому что его вообще нигде не было! Но было имя, был ребенок, рожденный в положенный срок и связанный с Александром Гирсом. Никаких поддельных документов не нужно! Достаточно просто заявить, что свидетельство о рождении пропало, но вот он — отец, готов все подтвердить. Настоящий Георгий Гирс никак не мог их разоблачить, он был солнечным созданием, живущим в своей собственной вселенной. Да и к Марине никто не обращался, слишком уж надежно она замела следы.