Стоит сказать, со многими представительницами феминизма Тэтчер сближало то, то Железная леди была невысокого мнения о сильном поле. Она считала мужчин ленивыми и тщеславными и была уверена, что сможет одержать над ними верх. Она действительно всю жизнь работала не покладая рук. При этом (а может быть, именно вследствие этого) она предпочитала быть в мужском обществе, а не в женском. В ее правительствах кроме нее была только одна женщина (баронесса Янг, министр образования, а затем лидер палаты лордов в первом правительстве Тэтчер), и то недолго. Маргарет знала, как достичь вершин и управлять государством в эпоху, когда общество не ожидало, что женщина способна на это. Ее раздражало, что женщин в политике подталкивали к сферам, считавшимся более близкими сфере «естественных женских интересов», таких как образование или пенсии.

Маргарет добилась неимоверного успеха в подавляюще маскулинном мире британской политики. Ее рекордные одиннадцать лет на высшем посту государства остаются непревзойденными с момента отставки правительства лорда Ливерпуля в начале позапрошлого века. За годы во главе страны Тэтчер не только, как говорится, делала политическую погоду, она изменила сам политический климат (кто-то пошутил: «Она сдвинула центр британской политики миль так на двести вправо»). Ее господству (в течение большей части времени пребывания Тэтчер на посту) над кабинетом, бюрократическим аппаратом, палатой общин не было равных. На международной арене среди мировых лидеров она была настоящей звездой такой звездной величины, какой не достигал ни один британский премьер ХХ века, за исключением Черчилля. Она ассоциировалась почти с силой природы, и сделанное ею в последние ее годы правления заявление, что она будет идти «дальше, и дальше, и дальше» казалось абсолютно правдоподобным (и достаточно испугало ее коллег, чтобы противодействовать такой перспективе). Она достигла таких вершин не только вопреки, но во многом благодаря тому, что она была женщиной. Говорят, в конце 1980-х один маленький мальчик как-то спросил: «Папа, а мужчины хоть когда-нибудь бывают премьер-министрами в нашей стране?» Вряд ли такое могло быть сказано о ком-либо другом.

Надо отметить, что Маргарет была первой женщиной во главе правительства Британии, однако на международной арене не была единственной. На Цейлоне/Шри-Ланке Сиримаво Бандаранаике трижды возглавляла правительство в 1960-е, 1970-е и в 1990-е годы. Индира Ганди дважды была премьер-министром Индии с конца 1960-х по середину 1980-х годов. Киевлянка Голда Меир оказалась в кресле премьер-министра Израиля в тяжелейший момент войны 1973 года и с честью выдержала это испытание. Трижды в 1980-е и в 1990-е годы премьером Норвегии была Гру Харлем Брунтланд, а окончившая тот же, что и Тэтчер, Соммервилл-колледж Беназир Бхутто дважды была премьер-министром Пакистана в те же десятилетия. Но все эти знаменитые женщины, за исключением Голды Меир, чей путь в кресло премьера был труднее, чем у Тэтчер (у нее не было мужа-миллионера, открывшего доступ в высшие круги), достигли вершин, будучи членами семейств политической элиты своих стран, часто унаследовав пост от мужа или отца. Нынешние молодые женщины-профессионалы видят в жизни Маргарет прямой пример для подражания и вдохновляющую цель.

Когда Тэтчер стала премьер-министром, она мгновенно выделилась из рядов скучных мужчин в темных костюмах. К ней было привлечено всеобщее внимание — к тому, как она выглядит, что носит, к ее сумочкам, сразу же ставшими ее фирменным знаком, как сигара у Черчилля (их неоднократно сравнивали). Сумочка была не просто символом Тэтчер, но символом ее власти. Один из депутатов-тори, не разделявших ее убеждений, сказал: «Она не может пройти мимо ни одной институции, не огрев ее своей сумочкой». Даже ее близкий союзник, Николас Ридли, как-то в отсутствие Тэтчер заметил на заседании кабинета: «Не начать ли нам? Сумочка ведь уже тут». (Тот же Ридли говорил о ней: «Она была лидером кабинета. Она не собиралась быть беспристрастным председателем собрания».)

Следует сказать, что возглавить Консервативную партию, а затем и страну, Маргарет помогла удача. Хотя, с другой стороны, удачей для нее обернулась трусость коллег-мужчин. В 1974 году, за полгода до ее избрания лидером консерваторов, о Тэтчер если и вспоминали, то как о не слишком успешном министре образования, заслужившем обидное прозвище. Именно то, что никто из остальных теневых министров не пожелал (или не смог) бросить вызов Эдварду Хиту, проигравшему два раунда всеобщих парламентских выборов в течение года, дало Маргарет шанс оставить свой след в истории.

Удача помогла ей и далее, послав в качестве противников генерала Галтиери и Артура Скаргилла. Маргарет часто обвиняют в том, что она всегда сознательно стремилась к конфронтации. Это не так. Она к ней не стремилась, но если на нее нападали, она не капитулировала, не сворачивала с пути, особенно если противники выбирали неудачный момент для удара, как было и в случае с аргентинской диктатурой, и в случае с главой профсоюза горняков, поставившим целью свержение демократически избранного правительства.

Маргарет поражала работоспособностью и вниманием к деталям. Ее коллеги министры нередко с ужасом понимали, что премьер лучше знает ситуацию в области их ответственности, чем они сами. Тэтчер всегда стремилась добиваться конкретных результатов, а не только некоего вербального консенсуса по поводу того, что следует сделать. Она ненавидела то, что сама называла «жаргоном», чиновничьим языком, целью которого было не сделать вопрос яснее, но наоборот, затемнить его. И это было ее сильной стороной. Тэтчер в выступлениях всегда излагала ситуацию просто, ясно и четко — ее недоброжелатели говорили, что упрощенно или даже примитивно. Но аудитории нравилось простое изложение ее недвусмысленной, без экивоков, точки зрения. Запомнились ее удачные афоризмы: «Прилив поднимает все лодки», «Больший пирог означает, что каждый получит кусок побольше», «Реальность жизни безошибочно оказывается на стороне тори» и особенно: «Забота, приносящая результаты, стоит денег. Добрый самаритянин показал, что чтобы сделать доброе дело, для начала нужны деньги».

В своей риторике, в своих выступлениях Маргарет черпала идеи, приемы и лексику из своей методистской практики. В речи в Лондонском Сити она назвала инфляцию «коварным аморальным злом, победе над которым все должно быть подчинено». Но такой стиль можно легко извратить. Высказывание о добром самаритянине было названо противным духу христианства. Призыв вспомнить о викторианских добродетелях был истолкован как призыв вернуться во времена работных домов и детей на фабриках. Приведенная несколькими абзацами выше фраза об обществе повторялась ее критиками настолько часто, что была просто вбита в общественное сознание как свидетельство злой воли Тэтчер и превратилась в общеизвестный и не требующий доказательств факт.

Маргарет часто ставят в вину ее якобы диктаторский стиль руководства. Дуглас Хэрд, занимавший несколько высших должностей в кабинетах Тэтчер, писал: «Главная причина утраты Тэтчер руководства партией заключалась в том, что на протяжении многих лет она не пользовалась преимуществами кабинетной системы, которая построена на взаимной толерантности и взаимоподдержке, которые, в свою очередь, зависят от знаний друг о друге». Преемник Тэтчер Джон Мэйджор также говорил, имея ее в виду: «Лучше убеждать людей, чем ломать их, так достигается лучший результат».