Мне вдруг стало не по себе. Я вспомнил альбомный лист с весьма необычным содержанием. Почувствовав онемение пальцев левой руки и пока еще легкие покалывания, я развернулся и направился вниз к калитке. Шаг за шагом я все дальше отходил от источника зла и, даже когда споткнулся и проехался задом по земле, все равно обрадовался, ведь таким образом мне удалось еще на полметра увеличить расстояние между мной и умалишенным стариком.

Сев в машину, я выехал на главную дорогу и стал следить за поворотом. Рано или поздно Муртуз пойдет домой.

Зазвонил телефон. Номер был незнакомый.

– Да?

– Это Заур. Ну как ты?

– Нормально, доехал. Только что с кладбища. Видел могилу Гасана. Старик сидит там, но больше никого не было.

– А чего ты ожидал? Очередей?

– Нет. Просто… все равно как-то жалко.

– Пацана жалко?

– Нет… то есть… да, его тоже жалко. Не как убийцу, а как мальчика. Сумасшедшего. Муртуз, рак… Вообще вся эта история…

– Ну да, пиздец, конечно. И что – все, разобрался? Разворачивай колеса – и домой.

– Да, скоро. Я тут позавтракаю, наверное, и поеду.

– Знаю я твои завтраки. Ты опять что-то задумал?

– Пока нет. Просто… это странно.

– Что?

– Вся эта история не дает мне покоя. Это убийство.

– Начинается. Слушай, мы же договорились с тобой лет пять назад, когда закрывали эту главу. Мы договорились, что все, блядь, все! Никто к ней не возвращается. Так?

– Так.

– Я тебе тогда сказал, что все беру на себя. И я взял всю эту хуйню, все, что там произошло. И еще получил сверху по башке за Хамзата, за все, что там пошло не так, а ты получил медаль и фотографию с главой республики. Я через многое прошел и не хочу туда возвращаться, и тебе говорю: выкинь на хуй, понял? Выкинь на хуй все эти мысли из башки. Никаких сомнений, даже никаких воспоминаний не должно быть. Считай, что ничего не было. Вот ты хотел поехать – поехал, посмотрел, все тихо, никто никого не убил, пока ты там… Все, твое дело закончилось. Разворачивайся. Да блядь… Я перезвоню, почту принесли.

Заур отключился. Я долго смотрел на телефон. Меня начал одолевать сон. Встряхнув головой, я отогнал его. Еще мне очень хотелось есть.

Я подумал о словах Заура, но все равно мне в голову пришла очередная тупая идея: пока старик тут, надо обследовать его дом. С его-то скоростями, через все село, даже если он пойдет прямо сейчас, у меня все равно в запасе будет как минимум час, чтобы покопаться в вещах.

Конечно, я решил рискнуть. Я не знал, что конкретно собираюсь искать, но поискать я должен был. Что-то еще. Что-то, что основательнее докажет, что отец и сын – убийцы. Чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений в их злых помыслах (и в первую очередь у меня). Последним гвоздем в их гроб мог быть нож, который так и не нашли. Точно. Нож закрыл бы все вопросы.

Я нажал на педаль. Проехал дом, в котором жила жена трагически погибшего охотника Али, проехал дом отца кайфарика Абдурахмана, с которым мы приятно поболтали, потом начался плавный подъем вверх, последние дома и наконец развилка. На одной стороне стоял дом жертвы – Хабиба, куда мне также очень хотелось попасть, а на противоположной, за холмом, ожидал дом убийцы – Гасана. Машина не могла туда заехать, мешал снег. Я вышел, огляделся. Вероятно, на такой высоте снег не таял круглый год, иначе я не знаю, как объяснить, что его там было столько в сентябре. Уверенным шагом я направился через холм к тому самому одинокому деревянному дому. Поступил точно так же, как и тогда, – через калитку попал в огород и оттуда прошел к входу. В этот раз я не пытался скрыть свое присутствие. Я знал, что больше тут никого нет.

– Холодновато для сентября… – Снег доходил почти до колен.

Я огляделся по сторонам. Это место совсем не изменилось: ни дом, ни прилегающая территория. И все те же высоченные белые горы вокруг, скрывающие истинное свое величие за облаками.

По сути, у меня было два варианта. Как и в прошлый раз. Подойти шумно, чтобы владелец дома, кем бы он ни был, понял, что пришел нежданный гость, постучать, покричать, потопать. Либо пройти скрытно и застукать кого-либо за чтением книги или отпиливанием конечностей очередной жертвы. Я решил действовать по-тихому.

По деревянным ступенькам я поднялся на крыльцо. Вспомнил, услышав скрип от шагов, как боялся провалиться в какое-то скрытое от посторонних глаз пространство, полное загнивающих трупов предыдущих гостей этого жилища. Обошел дом, заглянул в окошки. Гасан в этот раз на диване не лежал. Его вообще не было. Зато комната с ножами была на месте. Та же самая, с тем же количеством ножей.

Набравшись храбрости, я вошел в дом через главный вход. Все было таким же и даже хуже: вперемешку с древесным стоял запах затхлости. Пыль на всех поверхностях. Паутина завоевала каждый уголок дома. Я зашагал дальше. Мне очень хотелось снова оказаться в комнате с ножами, несмотря на то что сотрудники полиции, вероятно, изъяли все, что касалось дела: фотографии, записки, подозрительные ножи…

Я был примерно в том же месте, где когда-то оказался между отцом и сыном. Послышался скрип. Внутри, в доме. Это был вполне конкретный скрип. Еще один. Сомнений не осталось – там кто-то есть. Учитывая, что преимущества у меня никакого не было, я решил сдаться сразу.

– Есть кто-нибудь? Салам алейкум! Меня зовут Арсен.

Я медленно пошел в сторону скрипа. Он доносился то ли из комнаты Гасана, то ли из комнаты с ножами.

– Я был здесь несколько лет назад. Пришел к дяде Муртузу. Он тут?

Вместо скрипа раздался стук по дереву. Какой-то точечный, будто клювом по стволу. Я пошел на звук. Вначале заглянул в комнату Гасана – пусто, затем – в комнату с ножами. В центре нее сидел парень, напоминавший Гасана, но болезненно костлявый. Сидел он ко мне спиной. Я лишь видел, что он чем-то занят на полу. Видел его руку, энергично поднимающуюся и опускающуюся обратно. Медленно войдя в комнату,