— Если бы ее хотели подставить, то подбросили бы целый парик. Думаешь, в народных массах образ мента ассоциируется с эпитетами «умнейший», «проницательный», «супернаблюдательный»? Как бы не так! Искать и находить ничтожные волоски в огромных шкафах, набитых бельем, — прерогатива киношных сыщиков. А нам, убогим, танк бы под кроватью не прошляпить. Почему ты думаешь, что человек, якобы подставивший Маргариту, такого высокого мнения о наших способностях?

— Да, правда, — со вздохом кивнул Илья. — Подбрасывать волосок — это слишком неубедительно

— Мы вполне могли бы его не заметить…

— Зато файлы! Скажи, почему Маргарита их не стерла из памяти компьютера? Они ведь ее компрометируют! Вот это смотрится как настоящая подстава. Ну объясни, ты ведь у нас компьютерный ас.

— Не издевайся.

— Расписание передвижений по городу Артема Германцева. Неужели Маргарита сдала его фирмачам из «Коралла» за десять тысяч долларов?

— А поди проверь.

— Германцева убили в конце ноября. Счет на ее имя открыт одиннадцатого января.

— А почему тогда заплатили не сразу, а через полтора месяца?

— Может быть, так договорились. Или она получила вознаграждение за предательство Германцева наличными, а через полтора месяца надумала снести заначку в банк.

— Глупый ты. Кто сейчас носит доллары в банк?

— Это тонкости. Дело в том, что десять тысяч баксов никуда не денешь. И файл в компьютере существует. От такого отмыться будет нелегко.

— Эх, и завещание тоже там… Постой! Внезапное озарение заставило Илью чуть ли не (подпрыгнуть. Учитывая весоростовые показатели оперуполномоченного, странно, что стол, за которым он сидел, остался цел.

— Ты что скачешь, как гиппопотам?

Илья раскрыл изъятый в квартире Маргариты ноутбук.

— При создании файла фиксируется дата и время, — объяснил он Валдаеву причину внезапного взбрыкивания.

— Ну и что?

— Я не посмотрел, когда были созданы закодированные файлы! А вдруг — уже после смерти Кармелина, недавно! Тогда это будет доказывать, что их сбросили на компьютер Маргариты специально! Чтобы ее подставить!

Валдаеву передался энтузиазм друга. Он прилип к экрану, нырнул под могучий локоть Здоровякина и попытался ускорить процесс загрузки компьютера, нажав пару клавиш.

— Убери руки, тупица! Не суйся.

— Ну что там, что? — нетерпеливо дышал в ухо товарищу Валдаев. — Ой, ну, я тоже заведу себе любовницу-программистку, тогда посмотрим, кто из нас умнее! Забыл, сколько ты набрал очков при тестировании на уровень интеллекта?

— Эх, не повезло! — разочарованно отвалился от ноутбука Здоровякин.

— Нет?

— Не получается. Вернее, наоборот, все сходится. Файл с информацией на Германцева создан двадцать третьего ноября. Германцев убит двадцать пятого. Запись о валютном счете в банке «Антей» появилась одиннадцатого января девяносто девятого года. Файл с текстом завещания — тридцатого июня: Кармелин оформил завещание у нотариуса двадцать восьмого.

— Вот с завещанием я не понимаю. Ладно, лежала бы у Маргариты ксерокопия. Это значит, она увидела в доме Кармелиных документ и быстренько его скопировала. А так… Она что, притащила текст завещания к себе в квартиру и перепечатала его? А зачем? — Какие сложности! Ты и вправду тупица. Просто Маргарита заглянула в домашний компьютер Кармелина и скачала файл с завещанием на дискету. Так, наверное.

— А… Понятно. Только непонятно, на фига ей вообще копировать завещание. Подглядела, убедилась, что ей причитается пятьдесят тысяч долларов, и сиди себе, радуйся тихонько, разрабатывай план убийства…

— Не знаю. Настасья, кстати, предлагала мне ударить адвоката Гольшица и дать взятку государственному нотариусу — чтобы никто не узнал про завещание.

— Серьезно? — Да.

— Мне теперь интересно. Знай Настасья, что МарI гарита тоже в курсе дела, предложила ли бы она убрать I еще и Маргариту? В дополнение к Гольшицу? Или нет?

— А деньги Кармелина вы бы потом поделили?

— Ну, как-нибудь договорились бы…

— Скажи мне, Илья, почему все-таки Маргарита не уничтожила эти файлы?

— Во-первых, она закодировала к ним доступ

— Чтобы оградить от чужого любопытства…

— Мы подобрали ключ за десять минут!

— Во-вторых, компьютер не подключен к Интернету. Значит, нет опасности, что в его базу данных залезет какой-нибудь умник. В-третьих, Маргарита могла просто забыть про эти файлы.

— Знаешь, Илья, сбежав, Марго расписалась в своей виновности.

— Или в неверии в нашу способность найти настоящего убийцу. Ты твердо убежден, что Маргарита виновна?

— Я вообще-то надеялся, обливаясь слезами, напялить на нее платиновый парик и предъявить в таком виде подросткам, которые четырнадцатого августа катались на роликах около особняка Кармелиных.

— Ну, если бы ты не забыл про черные солнцезащитные очки и обязательное «обрамление» в виде двух таких же пышноволосых блондинок, то совсем не нужно было бы обливаться слезами. Сто процентов — Маргариту бы не опознали.

— Дети наблюдательны. Все секут.

— А еще у них хорошо развита фантазия. Педиатр ты мой несостоявшийся.

— И все-таки детишки могли бы опознать Маргариту. Пусть глаза спрятаны за очками, а лысина прикрыта паричком, то есть, я хотел сказать, не лысина, а собственная шевелюра, но остаются еще нос, подбородок, щеки. На левой щеке, кстати, родинка.

— У Маргариты? Да. Очень красиво.

— И кто-то из подростков мог бы заметить. А еще маленькое родимое пятнышко над коленкой.

— А на животе что-нибудь есть?

— Туда меня еще не пустили, — признался Валдаев.

— Вы меня удивляете, святой отец. Обычно ты менее скромен и более оперативен. Ты ведь так лихо расправляешься с девицами.

— Угу. Если только они не занимались несколько лет дзюдо… Ну, мы отвлеклись. Совершенно случайно тинейджеры могли заметить что-то необычное, что позволило бы им твердо заявить: «Да, мы видели эту сексапильную тетю на Оранжевом бульваре».

— Саша, я не понимаю. Ты решил посадить Риту? Валдаев пришибленно затих на полуслове.

— Не-ет. Увлекся. Азарт. Так хочется раскрыть убийство Кармелина. М-да. Что же нам остается? Объявлять Маргариту в розыск или ждать, пока она принесет в клюве того, кто ее подставил?

— Не забывай, она работает не в детективном агентстве, а в охранном. Конечно, по деревьям она прыгает отлично.

— А ты бы видел, как она стреляет!

— Но вряд ли сумеет вычислить того, кто попытался ее подставить. Если она действительно невиновна.