Возвратившись в пещеры, никто не вымолвил ни слова. Для всех это был тяжелый момент. Некий рубеж, который каждый хотел преодолеть в одиночку.

Однако я незаметно подошел к Танкреду. Мне хотелось спросить его кое о чем, просто для очистки совести.

– Интересные у тебя соображения насчет могилы, – вскользь бросил я. – И когда же ты разработал эту теорию?

– На обратном пути. У меня было полно времени подумать. Вдобавок это не дало мне возможности заснуть на перше.

– Любопытно, но мне показалось, будто в твоей аргументации тебя что-то смущает. Я не ошибся?

Устало улыбнувшись, он взглянул на меня:

– От тебя ничего не скроешь. Верно, до меня вдруг дошло, что хотя все соображения в целом вполне верны, но я забыл одну деталь, которая их решительно опровергает. Боюсь даже, что она их перечеркивает напрочь.

– Прямо-таки напрочь? И что же это за деталь?

– Если и впрямь в святилище лежит не Христос, то почему над входом Его изображение?

* * *

Лесистый провал заполнен туманом.

Только крики животных нарушают спокойствие.

Он идет медленно, выверяя каждый шаг. Боится провалиться в устилающий почву ноздреватый мох.

Где он? Неужели вернулся туда, где боролся с Испепелителем?

Ищи линии.

Опять голос. Что ему надо?

Туман такой плотный, что он не видит, куда ступает.

Невозможно понять, далеко ли до стен. Он даже не очень уверен, где верх, где низ.

Следуй линиям.

Черт, да хватит уже про линии, которых он никогда не видит!

Внезапно странное маленькое существо спрыгивает с ветки и вцепляется в его рубашку.

Тварь похожа на ослабевшего грызуна с длинной тощей шеей, на конце которой насажена голова с узкой пастью, усеянной крошечными блестящими клыками.

Четыре лапки заканчиваются крючкообразными коготками, цепляясь которыми существо начинает карабкаться по нему.

Оно уродливо, а его коготки сквозь рубашку царапают кожу, но Танкред, словно завороженный, смотрит, как оно ползет вверх.

Существо добирается до его левого плеча и устраивается там.

Он видит, как приподнимаются маленькие ребрышки в ритме прерывистого дыхания.

Он едва успевает заметить, как другое животное усаживается на его правое плечо.

Нечто вроде светло-желтого попугая, когти которого смыкаются у него на ключице, вызвав у него крик боли.

Вновь прибывший так же неказист, как и первый. Безобразный белесый клюв, красные глаза альбиноса и грязные перья. Да еще испускает пронзительные крики, которые бьют по барабанным перепонкам.

Резким движением он пытается согнать пришельца, но попугай только крепче вцепляется когтями. На рубашке появляются красные пятна.

Тогда он хочет прогнать грызуна с другого плеча, но у того такой жалкий вид, что он отказывается от своего намерения.

Он идет дальше. Надо выбираться отсюда.

Стоит ему споткнуться, как когти с обеих сторон ранят его еще сильнее.

Христа ради, как выбраться отсюда?!

Обнажись.

Он и так обнажился! Две мерзкие зверушки единственная его броня.

Обнажись; приди ко мне.

К кому? Кто с ним говорит?

Я твой путь; приди ко мне.

Как?

Прими все. Следуй за моим голосом.

Неожиданно желтоватый попугай срывается с его правого плеча и, задевая крыльями лицо, перепархивает прямо перед его носом на другое плечо, где принимается ударами клюва гнать слабенького грызуна. Зловоние грязных перьев отвратительно, а пронзительные крики невыносимы. Хотя грызун старается отбиться своими крючковатыми коготками, попугай не сдается.

Он машет руками, пытаясь разогнать их. При каждом движении его ноги все глубже уходят в мох.

Твои вопросы.

Атаки попугая выглядят жалко, но он словно впал в бешенство.

Твои сомнения.

Если он не положит конец драке, то окончательно увязнет!

Кровь грызуна брызжет ему на щеку.

Следуй линиям.

Наконец ему удается хлопнуть попугая ладонью. Тот, оглушенный, отлетает почти на метр.

А потом как ни в чем не бывало возвращается на правое плечо.

Теперь надо следовать за голосом, это единственный маяк, ведущий его в этом тумане.

Ты должен доверять.

Да, он хочет доверять.

Ему удается вытянуть ноги из мха и снова двинуться вперед.

Ты часть Всего.

Да, он последует за этим голосом.

Обнажись; приди ко мне.

Да, он пойдет этим путем.

* * *

24 ноября 2205 ОВ

– Черт возьми! – воскликнула Жермандьера, посмотрев в иллюминатор баржи. – Вы видели, сколько народа?

Клоринда и Бланка нагнулись, чтобы тоже выглянуть наружу, пока баржа, перевозящая их подразделение в Новый Иерусалим, приступала к маневру снижения. Сотни людей, собравшихся, чтобы встретить их, толпились по краям летного поля, удерживаемые на расстоянии военной полицией.

– И все ради тебя, Клоринда, – с иронией заметила Бланка. – Ты здорово расстаралась, чтобы оказаться в нужный момент в нужном месте, верно?

– Вовсе нет, – возразила немного смущенная итальянка. – Меня вела судьба, вот и все.

Три молодые женщины расхохотались.

– Похоже, судьба к тебе благоволит! – заметила Жермандьера, переводя дыхание.

23-е ударное подразделение полка амазонок возвращалось в лагерь только сегодня: его задержали в столице какие-то непонятные административные процедуры. Всем войскам, принимавшим участие в финальном штурме, пришлось дожидаться, пока Legio Sancta проведет «проверку», хотя никто не удосужился объяснить им, с какой стати это понадобилось.

Всех подвергли допросу, а видеозаписи экзоскелетов были тщательно просмотрены. Легионеры желали удостовериться, что никто не нарушил приказа и не проник в святилище. Войскам было позволено вернуться – с задержкой на двое суток – только после того, как вся эта возня завершилась.

Спускаясь по пандусу, Клоринда вынуждена была признать, что Бланка ничего не преувеличила. Все эти люди действительно собрались ради нее. Стоило ей появиться, толпа, выкрикивая ее имя и размахивая транспарантами с наспех написанными поздравлениями, разразилась бурными приветствиями.

– Довольна? – прошептала Бланка, пихнув ее локтем в бок. – Все тобой восхищаются.