Вернувшись к бесшипникам, они проспали почти пятнадцать часов кряду. Врач группы Теодор Жанайя позаботился о ранах Танкреда, обработав их по старинке; в санчасти пещер не было никаких нанохиров, только медблоки – портативное оборудование, способное провести диагностику и оказать раненому первую помощь.

В основном раны Танкреда были неопасными, за исключением ребер, переломанных во время падения в лесистый провал, а с этим ничего нельзя было поделать, только ждать и беречь себя, да еще вызванных разрядами Испепелителя ожогов, на которые в течение еще нескольких дней следовало накладывать мазь.

А вот Льето отдыхом пренебрег и уже наутро приступил к тренировкам бесшипников из расчета по два занятия в день – одно утром, другое вечером, когда температура становилась выносимой. Иногда ему на помощь приходил дождь, что делало упражнения еще труднее. Приостановившись дня на два, дождь припустил снова, но теперь в виде коротких мощных ливней, разражавшихся каждые пять-шесть часов. Однако армейские метеорологи предсказывали, что они скоро закончатся, причем надолго.

С каждым днем Танкред чувствовал себя все лучше, и ему начинало казаться, что с ним слишком носятся. Боль в теле почти прошла. В последнее время его больше мучило принятое решение. Важное решение, грозившее серьезными последствиями. Как раз этим утром он набрался духа поговорить о нем с Льето и руководителями группы.

Он постоянно прокручивал в мыслях, что собирается им сказать, когда лежащая на соседнем стуле рация ближнего действия затрещала на полной громкости: «Приближаются перехватчики! Всем немедленно вернуться в пещеры! Повторяю: приближаются перехватчики! Всем немедленно вернуться в пещеры! Это не учения!»

Впервые такой сигнал тревоги прозвучал по-настоящему, но бесшипники подготовились заранее, как только обустроились в пещерах. Поэтому все ринулись в убежище, не теряя ни секунды и помогая друг другу собрать оборудование, чтобы не оставить за собой ни единого видимого следа. Через несколько минут запыхавшаяся разношерстная толпа собралась под большим козырьком, и их выдавали только отпечатки ног на песке. В принципе, перехватчики не оснащались аппаратурой, способной обнаружить столь неявное присутствие.

Танкред и Льето без промедления направились в Котелок. Там вокруг центрального пульта собралось человек пятнадцать, и среди них штаб почти в полном составе. На экранах отражалось передаваемое широким планом со спутников изображение эскадры перехватчиков, идущей на малой высоте. Их траектория, которую компьютер обозначил синей линией, ярко выделялась на фоне скалистой пустыни.

Как только экс-лейтенант появился в помещении, к нему, чтобы ввести в курс последних данных, подошел Альберик.

– В настоящее время в семистах километрах к востоку находятся восемь перехватчиков. Если траектория не изменится, приблизительно через девять минут они пройдут менее чем в трехстах метрах от наших пещер.

– Вы сами вычислили траекторию?

– Нет, напоминаю, что мы располагаем пиратским подключением к военным коммуникациям.

Танкред кивнул. Об этом он не смог бы забыть ни при каких обстоятельствах.

– Думаешь, они ищут нас? – спросил Альберик.

– Вряд ли, – с сомнением откликнулся экс-лейтенант. – Пока что им есть чем заняться. Ваши настоящие проблемы начнутся только после окончания войны.

– Это обыкновенный патруль, – добавил Льето, – чистое совпадение, что он пройдет рядом с вами.

– Рядом с нами, – подмигнув, уточнил Альберик.

Фламандский солдат удивленно глянул на него и заулыбался. После экспедиции в святилище их отношения значительно улучшились.

Возникшее после сигнала тревоги напряжение нарастало, каждый всматривался в экраны пульта, загипнотизированный приближением тяжело вооруженных аппаратов, которые вот-вот должны были пролететь над ними. Затем, быстрее, чем все ожидали, глухой гул усилился, превратившись в оглушительный рев, от которого задрожали все устройства бесшипников. Многие невольно зажали уши, и все мысленно поздравили себя с тем, что послушались совета двух солдат и растянули камуфляжные сетки. Потом грохот пошел на спад, и спустя несколько мгновений исчез.

Те, кто стоял, с облегчением выдохнули и рухнули на стулья, а другие хлопали друг друга по плечам, смеясь над собственным страхом или же расписывая, какие испуганные физиономии были у остальных. Танкред заметил, что насупленный Альберик не принимает участия в общем веселье, и вопросительно приподнял бровь.

– У меня нет желания прыгать от радости после того, как мы все наложили в штаны из-за каких-то паршивых восьми перехватчиков.

– Но ведь было из-за чего, верно?

– Да, именно это меня и бесит. Мы обречены жить, забившись в пещеры, куда кидаемся со всех ног, стоит какому-нибудь крестоносцу показаться на горизонте! Разве это жизнь.

Он говорил громко; его услышали все. Свинцовая тишина накрыла Котелок, одним махом сменив едва начавшийся взрыв эйфории.

Именно такого момента Танкред и ждал.

– В этом все дело, и я могу предложить вам выход.

Все взгляды устремились к нему, как иголки к магниту. Льето удивился не меньше остальных – друг заранее ничего не обсуждал с ним. Впрочем, он почувствовал, что тот в нерешительности. По всей видимости, что бы Танкред ни собирался сказать, делает он это скрепя сердце.

– Полагаю, мы все согласны с замечанием Альберика, – произнес он достаточно громким голосом, чтобы все могли его услышать. – Мы не можем так жить! Спрятавшись под землю, впадая в ужас при мысли, что армия нас найдет, с единственной перспективой – смотреть, как уменьшаются запасы продовольствия. И какова альтернатива? Постоянно перемещаться? Это нереально. Если понадобится, убраться отсюда подальше, на другой край планеты, чтобы ускользнуть от патрулей крестоносцев? Временная мера. Армия рано или поздно нас отыщет. Так что делать?

Танкред выдержал паузу. Никто не проронил ни слова. Этот холодный долгосрочный прогноз давно уже вертелся в голове каждого из них, но ни один человек еще открыто не формулировал его.

– И тем не менее выход существует, простой и однозначный, он разрешит и эту проблему, и многие другие, вроде возвращения на Землю для тех, кто этого желает!

У всех слушателей расширились глаза. Бесшипники словно разрывались между соблазном принять Танкреда за сумасшедшего и желанием узнать, что он еще скажет. А вот у Альберика вид был такой, будто он уже все понял.

– Ты хочешь выступить против армии крестоносцев, – ничего не выражающим тоном произнес он.

Последовавшее за этой фразой оцепенение еще усилило – если только такое было возможно – царившую в Котелке гнетущую тишину.

– Именно так.

– Значит, ты спятил.

– Нет, потому что мы будем не одни. Мы сделаем это вместе с атамидами.

Насколько давящей была тишина, настолько звучным стал сменивший ее согласный хор голосов. Все заговорили одновременно, поэтому понять что-либо в этой какофонии не представлялось возможным, однако некоторые слова слышались раз за разом: «безумие», «абсурд», «глупость», «бред» и тому подобное.