Джесс убрал волосы с лица девушки, мягко и осторожно погладил ее по голове.

– Люси, – прошептал он. – Ты же знаешь, что самые глубокие раны нам наносят именно те люди, которых мы любим больше всех.

– Естественно, она сейчас расстроена. – Люси прижалась щекой к его ладони.

Они незаметно подвинулись друг к другу, и теперь она почти сидела у него на коленях.

– Я знаю, ее обидело то, что я скрывала от нее многое из своей жизни, и она права. Да, я умалчивала кое о чем. Но и у нее были от меня секреты. Мне трудно объяснить, но когда у тебя есть парабатай – или почти парабатай – и ты отдаляешься от этого человека, то чувствуешь себя так, будто у тебя вырезали кусок сердца. – Она прикусила губу. – Я не хотела так высокопарно выражаться.

– Это звучит совсем не высокопарно. – Джесс, словно загипнотизированный, провел кончиками пальцев по ее щеке, коснулся уголка ее рта, и она увидела, как потемнели его глаза. – Именно так я себя чувствую, когда ты далеко от меня.

Люси подняла руку к ленте, которая удерживала ворот халата. Глядя Джессу прямо в глаза, она медленно потянула за край; лента развязалась, атлас и кружева соскользнули с ее плеч на постель. Она осталась в одной сорочке и почувствовала, как руки покрываются гусиной кожей. Мысленно Люси повторяла: «Я хочу забыть. Забери мои печали, разочарование, боль потери».

И Джесс словно услышал ее, прочел ее мысли. Он коснулся ее лица и привлек ее к себе, осторожно, почтительно, как будто пил из Кубка Смерти. Их губы соприкоснулись – сначала легко, а потом он начал целовать ее уже по-настоящему, снова и снова. Его дыхание участилось, сердце бешено стучало. Она чувствовала биение его сердца, живого сердца, и ей захотелось большего.

Она забыла о приличиях. Люси ответила на поцелуй, провела кончиком языка по его нижней губе, схватилась за его рубашку и прижалась к Джессу всем телом. Теперь наконец девушка была уверена, что ни страх перед ее родителями, ни ложно понятое чувство долга не заставят его уйти.

Она откинулась на подушки, и юноша склонился над ней, пожирая ее взглядом. У нее кружилась голова; Люси не могла представить, что Джесс чувствует в этот момент, после того, как он так долго не испытывал никаких физических ощущений.

– Я могу прикоснуться к тебе? – прошептала она.

Джесс зажмурился.

– Да. Прошу тебя.

Люси провела ладонями по его плечам, рукам, по длинному, худому телу. Джесс горел, как в лихорадке. Дрожа, он целовал ее шею, и девушка ахнула, как какая-нибудь героиня в романе. Люси начинала понимать, почему героини в романах так часто совершают необдуманные поступки. Такие моменты стоили любых последствий.

– Моя очередь, – прошептал Джесс, прикасаясь к ее рукам. – Позволь мне ласкать тебя. Скажи, чтобы я остановился… – Он поцеловал уголок ее рта. – Если хочешь.

Его пальцы, длинные белые пальцы, такие нежные, касались лица, обводили контуры губ, ласкали шею, ключицы, потом он взял ее за обнаженные плечи и прижал к себе. Его зеленые глаза стали почти черными. Он гладил ее тело, ее грудь, спину, талию; наконец его руки застыли среди кружев у ее бедер.

– Я так долго об этом мечтал, – сказал Джесс. – О возможности прикоснуться к тебе. По-настоящему прикоснуться. Прежде я не мог чувствовать твою близость… но я без конца представлял себе, каково это… я терзал себя этими мыслями…

– И что, твои ожидания оправдались? – прошептала Люси.

– Мне кажется, я сейчас умру от счастья, – ответил он и вытянулся на постели рядом с ней. – У меня разорвется сердце от счастья, Люси.

И его губы, горячие, жадные, снова прижались к ее губам. Этот страстный поцелуй заставил девушку выгнуться навстречу ему; ей так хотелось снова почувствовать его тепло, услышать стук его сердца.

– О боже, – прошептал он, не отрываясь от ее губ.

У нее мелькнула мысль: «Конечно, его не учили взывать к Ангелу, как всех нас».

– О боже, Люси…

И ей захотелось раствориться, слиться с ним, стать единым целым.

А потом ее окутала тьма, та же самая, в которой она тонула тогда, в доме на берегу моря. Люси утратила почву под ногами, всякую связь с реальным миром. Из окружавшего ее непроницаемого мрака доносились голоса отчаявшихся душ. Бесформенные тени тянулись к ней, жаловались, что их изгнали из мира, что они заблудились в пустоте и обречены на вечные муки в этой бездне, где нет ни конца, ни края. У них что-то забрали – что-то драгоценное. Люси показалось, что она заметила знакомую фигуру, но она была искажена, изуродована до неузнаваемости…

– Люси! Люси!

Она села, хватая ртом воздух; в ушах шумело. Она лежала на кровати Джесса, он уставился на нее с белым от ужаса лицом.

– Люси, что с тобой? Я сделал что-то не так? Пожалуйста, скажи…

– Нет, – прошептала она. – Дело не в тебе… ты ничего такого не сделал…

– Нет, дело во мне, – горестно произнес Джесс. – Я – противоестественное существо, совсем недавно я был трупом…

Она поймала его руку. Она знала, что стиснула его пальцы слишком сильно, что ему больно, но ничего не могла с собой поделать.

– Нет, – повторила она уже громче. – Дело во мне. Я это чувствую. – Она неуверенно посмотрела на него. – Когда я целую тебя, я слышу… – Она покачала головой. – Какие-то голоса, плач. Кажется, они пытаются рассказать мне о чем-то ужасном, о каком-то преступлении, кощунстве, которое творится далеко отсюда, возможно, в ином мире. – Она почувствовала жжение в глазах. – Где-то там, куда я не могу заглянуть. Это недоступно живым.

– Малкольм сказал, что ты, для того чтобы вернуть меня, вошла в царство теней, – тихо произнес Джесс. – Возможно, ты еще не до конца освободилась от мрака. Но едва ли дело только в тебе. Я долго существовал на границе между жизнью и смертью, а ты способна пересекать эту границу. Видимо, проблема в нас обоих. И воздействие потустороннего мира усиливается, когда мы касаемся друг друга.

– В таком случае мне, наверное, следует связаться с Малкольмом.

Люси чувствовала неописуемо страшную усталость. Она надеялась, что эта жизнь осталась позади – сделки с чародеями, отчаяние, бесконечные разговоры с Грейс о ее брате, тень смерти, омрачавшая все ее поступки, чувства и мысли.

– Может быть, он знает способ избавиться от этих видений. – Люси резко откинула голову назад и страстно воскликнула: – Я не собираюсь отказываться от тебя! Только не сейчас.

– Нет. – Джесс наклонился к ней и спрятал лицо в ее волосах. – Я не