— Бедняга Курт! — с искренней жалостью в голосе произнес Мейсон. — Мне бы не понравилось возглавлять любой список Хелен Макинтош: и самых красивых мужчин, и мужей. Как ты думаешь, Курт лидирует в обоих?

— Понятия не имею. И знаешь что?

— Что?

— И спрашивать не буду!

«Ненавижу этот год! — думал Кармайн, устало поднимаясь по лестнице в свой кабинет. — Из-за Фернандо Васкеса, ММ, Джона Сильвестри, да и моих собственных обязанностей я не выезжал на места расследований так часто, как хотел бы. Делия и Ник делали это за меня. Меня озаряют догадки, которые ни к чему не приводят, один из моих лейтенантов исподволь бунтует, а еще остается насильник-убийца, так и не пойманный за девять месяцев. Не стоит забывать и о стеклянном мишке Тедди, настоящем музейном экспонате, и вандале, который растворился, словно облачко дыма. Моя жена отдаляется от меня, мечтая об идеальном мире, где она могла бы воспитывать сыновей, оградив их от насилия. Я не видел свою дочь с тех пор, как она отправилась учиться в медицинскую школу Парацельса».

— Что я делаю не так? — спрашивал он чуть позже Патрика О'Доннелла.

Тот сверкнул на него своими голубыми глазами.

— Ничего, братишка, ничего! Просто ты попал в полосу штиля, вот и все. Тебе лишь остается сидеть и ждать, пока ветер вновь не наполнит твои паруса.

— Я не против, только мне кажется, будто я что-то пропустил, Патси. Стоит мне засесть за дело Додо, как обязательно кто-то вмешается: Васкес со своими перестановками или Джон, требующий еще один отчет, или, или, или! — с раздражением воскликнул Кармайн.

— Понимаю твои чувства. Теперь, когда мне стукнуло пятьдесят семь, Джон хочет знать, когда я уйду на пенсию — в шестьдесят или в шестьдесят пять. Откуда я могу знать это сейчас! Многое зависит от Несс, уйдет ли она на пенсию в шестьдесят. Мы с ней одногодки, наши дети уже выросли и живут самостоятельно — работа наполняет наши жизни смыслом, черт возьми!

Кармайн знал, что решение его двоюродного брата будет зависеть исключительно от того, найдется ли надежный человек, которому можно будет передать созданную Патриком империю. Когда он только начинал работать медицинским экспертом, то отдела судмедэкспертизы практически не существовало; теперь же он занимал больше места, и персонала в нем было больше, чем в отделе некрологии. И все продолжал расширяться, основываясь на новых достижениях науки. Будет ли Патрик готов уйти на пенсию в шестьдесят лет? И будет ли ему легче сделать это в шестьдесят пять?

— Как Дездемона? — спросил Патрик.

— Оправляется от депрессии, но теперь у нее другой пунктик — сыновья и оружие, — сказал Кармайн.

— А-а, вот как! Может, стоит ее отправить поговорить с Несс. Даже в начальной школе обеспокоены проблемой ношения оружия, приходится быть готовым к будущему. В этом вопросе у нас огромная культурная брешь.

— На самом-то деле Дездемона беспокоит меня не так сильно, как мои детективы. Когда полицейский выстреливает себе в голову, это говорит о последней капле в море проблем, которые нельзя было запускать до такой степени. Их видел каждый дурак, а Кори отказывается, хотя и не дурак! Теперь я не могу доверить ему даже то, что под самым носом и на поверхности.

Патрик выдвинул ящик картотечного шкафчика и вытащил оттуда бутылку. Мерные стаканчики на двести миллиграммов отлично подходили для вина, и в каждой лаборатории имелась бутыль с дистиллированной водой и генератор льда.

— Солнце уже клонится к закату, и хозяин здесь не Джон. Не отказывай мне. — Он вложил мерный стаканчик в руку Кармайну.

— Я и не собираюсь отказываться. Поехали!

— Поехали! Проблема с Кори, братишка, в том, что его поедает такая тварь, избавиться от которой ты не в силах, — змея Морин, скорпион. Слышал, он получил выговор.

— Слухи не врут. К несчастью, Морин планировала его продвижение в капитаны, причем в другом месте, не в Холломене. Выговор положил конец этим планам, и это лучше для Кори.

— Согласен. Кори не сможет проявить себя за пределами родного города. Ему грозят еще выговоры?

— Зависит от того, чья сторона победит в его маленькой внутренней войне. Базз Дженовезе считает, что в школе Тафта есть еще оружие, а Кори настаивает на обратном. Я дал ему в помощь Ника Джефферсона и Делию Карстерс, но Кори не воспользовался их услугами, пока я не приказал ему лично. Он думает, что я направил их шпионить за ним.

— Господи, да он — параноик! Разве ты так когда-нибудь делал? Ты вполне способен сам выполнить всю грязную работу. — Патрик поставил свой стакан на стол. — Кори придется разбираться самому, Кармайн. У него свой порядок действий, а тебя он теперь воспринимает как врага.

— Я знаю, но еще не разобрался, что делать дальше. И комиссар тоже. Мы не можем потерять еще одного полицейского, если он вдруг решит покончить с собой. Но Кори не способен должным образом присматривать за своими людьми.

— Ты уже говорил с Джоном?

— В двух словах.

— Тогда пришло время сходить к нему и обсудить все в открытую, братишка. Если кто и может найти решение, то это Джон Сильвестри.

— Я не могу быть уверен в его реакции, Патси. Он умеет принимать крутые меры. Он может проявить милосердие и симпатию, но может и подставить под топор.

— Он отстраняет от должности при иных обстоятельствах. Кори прослужил в департаменте полиции Холломена семнадцать лет. Джон проявит к нему и милосердие, и симпатию. И он так же, как и все мы, знает нашу дорогую сладкую Морин. Чертова сучка!

— Полагаю, ты прав. — Кармайн осушил свой стакан и встал. — Спасибо, Патси. Я выложу все перед Джоном.

Идя по зданию окружного управления, Кармайн взглянул на часы. Шесть часов. Уже слишком поздно для того, чтобы Дездемона отложила приготовление ужина, но слишком рано, чтобы она убрала приготовленное в холодильник. Он не любил портить плоды ее трудов, однако у него еще оставалась работа, которая не требовала отлагательств.

Она повела себя как образцовая жена полицейского.

— Не переживай, любовь моя, — сказала она ему по телефону. — У нас сегодня ростбиф. Что останется, пойдет завтра в пастуший пирог. С какими приправами сделать фарш? Карри? По-итальянски? Или по старому английскому рецепту?

— По-английски, — без тени сомнений ответил Кармайн. — Как мальчишки?

— Как фасоль — растут прямо на глазах. Я только надеюсь, что они не вымахают за два метра.

— Я тоже. Иначе нам грозят сделанные по заказу кровати, матрасы, одеяла, простыни, а еще постоянный контроль, чтобы не сутулились…

— Кармайн, остановись! Они могут унаследовать свой рост от тебя.

— Ну, мой род тоже не особо маленького роста. Мой папа был выше метра восьмидесяти, а Черутти еще выше, чем Дельмонико. Нравится тебе это или нет, но наши сыновья будут играть в баскетбол.