– Вот и субботу отучились! – сказал Сергей. – Ещё два дня, и лето!

Мы только что покинули школу и шли к калитке в школьной ограде. На дороге, прижавшись к бордюру, стояла «Волга», рядом с которой меня дожидался Васильев.

– Подождите минуту, – сказал я друзьям и подошёл к нему.

– Привет, – поздоровался он. – С тобой хотят поговорить. Садись в машину.

– Здравствуй. Подожди, сейчас отдам портфель.

Я попросил Сергея отнести портфель и, обойдя машину, сел на переднее сидение. Приехали к знакомому дому, куда меня когда-то привозили на встречу с Машеровым.

– Иди, – сказал Виктор. – Ты знаешь, куда.

Дверь открыл Семён.

– Здравствуй, – сказал он мне. – Иди в правую комнату, Илья Денисович там.

– Садись, лейтенант! – сказал полковник, когда я зашёл в комнату.

– Здравствуйте, – поздоровался я. – А почему лейтенант?

– Сам же сказал, что имел воинское звание, вот мы и дали тебе такое прозвище. Кто подумает, что речь идёт о мальчишке?

– Я и здесь уже не мальчишка. Зачем я понадобился?

– Ты думал о том, как именно мы будем использовать тетради?

– Конечно, думал. Судя по вопросам, вы воспользовались моей рекомендацией. Уникум?

– Воспользовались, но не в качестве основного варианта, как ты предлагал, а временно.

– Не понял, почему временно.

– Потому, что эту игру очень скоро раскусят. Может, уже раскусили. Судя по записям, ты был умным человеком…

– Ну, спасибо! – обиделся я.

– Обижаться будешь потом, а сейчас сиди и слушай. Тебе было восемьдесят? Значит, мозги работали не в полную силу. Перенос освежил память, но во многом вернул в детство. Память – это не ум, важно, как её используют, а тебя по поведению трудно отнести к взрослым. Может, для тебя это и хорошо.

– Это вы высказались по поводу моих рекомендаций?

– Вариант с предсказателем долго не продержится, – сказал он. – Подумай сам, и поймёшь почему. А потом придётся раскрывать карты. Не всё, конечно, и не сразу. Выкладывать всё в том виде, в каком ты отдал нам, нельзя, поэтому твоих тетрадей никто не увидит. Увидят наши распечатки, в которых внесены нужные коррективы. Поскольку будущее начнут менять, отдельные несовпадения не будут иметь большого значения.

– А что нужно от меня?

– Тебя придётся сдать. Поэтому тебе нужно почитать то, что мы сочинили для Москвы.

– А не думали о моей ликвидации? – зло спросил я.

– Представь себе, думали. Нерационально. Если убирать, то не тебя одного, а это почти наверняка вызовет шум. А после того как накроется версия с прорицателем, на тебя могут выйти и без нас. И статья в «Комсомолке» вышла в нужное время, и наследил ты порядком. В статье тебя так и назвали человеком будущего. В Москве сидят не дураки, смогут сопоставить факты. Что не устраивает? Никто не будет прятать тебя в подвал. Установят контроль? Так ты и так под контролем, хотя там опекать будут плотней. И Минск придётся поменять на Москву. Дать тебе там смогут больше, чем мы.

– Не боитесь, что я сыграю не так?

– А чего бояться? Ты умный человек, и подыграть нам в твоих интересах. Да и твои тетради остались у нас. Представляешь, что с тобой будет, если всплывут рекомендации? Поэтому не выпендривайся, а садись и читай.

Читал я минут десять.

– Умно придумали, – признался я. – В одном месте немного подправили, в другом… В результате получили то, что хотели. Даже если не поверят, будут действовать в нужном направлении. Что насчёт лета? Я надеюсь, что вы куда-нибудь нас пристроите.

– Я над этим не думал, – сказал Юркович. – Было не до вас. Всё запомнил?

– На память не жалуюсь.

– Тогда иди, Виктор тебя отвезёт. И отдашь ему пистолет, он тебе больше не нужен. Куда и когда поедете отдыхать, тебе сообщат через несколько дней.

Пока ехали до дома, не разговаривали.

– Неси пистолет, – сказал Виктор. – Ты из него стрелял?

– Носил несколько раз, когда ездили в одно место, и всё. Сейчас отдам.

Я сбегал домой и принёс ему пистолет и боеприпасы, завернув всё в газету. Туда же вложил и липовое удостоверение. Виктор проверил, что я ему отдал, и уехал.

– Позвони Люсе, – сказала мама, когда я вернулся в квартиру. – Потом будешь обедать.

– Чего от тебя хотели? – спросила подруга, когда подошла к телефону.

– Ты уже пообедала? Тогда подожди. Я сейчас поем и прибегу.

– Не спеши! – сказала мама, когда я принялся есть борщ. – Сейчас подавишься. Никуда твоя Люся не денется.

– Не спешу, просто проголодался, да и борщ вкусный! Только второе не хочу, давай оставим на ужин.

Я быстро съел действительно вкусный борщ и поспешил исчезнуть, чтобы не выслушивать маму. Она уже не настаивала на своём, но в таких случаях не упускала возможности высказать своё недовольство.

– Рассказывай! – сказала Люся, когда я поздоровался с Надеждой и зашёл в её комнату.

– Почти наверняка наших отцов переведут в столицу, так что уже можешь считать себя москвичкой. Машеров затеял сложную шахматную комбинацию, требующую пожертвовать фигуру. Нужно объяснять, кто будет этой фигурой? Но это случится не завтра, так что восьмой класс мы закончим здесь и, может быть, успеем отдохнуть на море.

– Но почему? – встревожилась она. – Что случилось?

– Я не знаю подробностей, а тебе лучше не знать лишнего. Надо будет пройтись по всему, что я тебе рассказывал, и решить, что скрывать. О грядущей гибели мира можешь говорить всё, что помнишь. О развале СССР тоже говори всё, а о его причинах скажешь только то, что я говорил о проблемах в экономике. Я не помню, слышала ли ты хоть что-то о Брежневе и его окружении, но ответ на такой вопрос может быть только один: не было таких разговоров! Вспоминай всякую всячину о падении водородных бомб на Испанию, о крушении самолётов и войне во Вьетнаме, но не вздумай вспомнить об Андропове или ком-то ещё. Если до этого докопаются, будет плохо.

Два дня пролетели незаметно. В последний уроков не было. На классном часе проставили отметки и разошлись по домам. Когда подошли к подъезду, встретились с отцом Сергея.

– Результаты? – коротко спросил он.

– У всех одни пятёрки! – отрапортовал Сергей.

– Не сомневался, – ответил он. – Геннадий, просили передать, что вас обоих отправляют туда, где вы отдыхали в прошлом году, сразу на два срока. А мы с тобой, сын, в июле поедем в Крым. Кстати, разговаривал с вашим тренером. Он доволен обоими. Молодцы!

На столе зазвонил телефон, и Суслов взял трубку.

– Машеров уже здесь, – выслушав говорившего, сообщил он Брежневу.

– Вчера вечером позвонили, а сегодня к обеду он у уже нас, – сказал Брежнев. –