Господи, только бы Сергей Леонидович был жив. Он не может умереть. Только не он.

Катя загнала отчаяние поглубже и обвела взглядом огромную мрачную столовую, остановившись на Стоцком. Да-а… Сейчас она спокойно относится к Отбирающим, а вот тогда…

Первые дни ее жизни в доме Сергея Леонидовича выдались нелегкими. Она опасалась каждого шороха, постоянно ждала подвоха, не спала ночами, ожидая, когда же Строгов потребует плату.

Маму прооперировали и она уже шла на поправку, а Катя так и не расплатилась со своим странным благодетелем. Правда, сам Строгов, казалось, забыл о ее "долгах". Она жила в его доме, обедала и ужинала с ним, пользовалась помощью его шофера и прислуги, а Сергей Леонидович делал вид, что так и должно быть.

А потом, когда Елену Борисовну выписали, Строгов отправил ее в Швейцарию, на реабилитацию. А сам, вместе с Катей, переехал на свою виллу в Италии.

И именно в Италии Катерина смогла преодолеть свои страхи и научилась смотреть на мир другими глазами.

— Катерина Алексеевна, вы что, брезгуете нашим обществом?

Ироничное замечание Бароева заставило ее отвлечься от воспоминаний. Господи, Катя только и держалась-то благодаря этим самым воспоминаниям. Цеплялась за них, не позволяя себе скатиться в отчаяние. Она должна выстоять. Помощи ждать неоткуда и рассчитывать ей больше не на кого.

Катя не обольщалась. Впереди ее ждала либо участь жертвы очередного ритуала, либо роль кормушки, из которой будет питаться Генрих. Понятно, что ни первое, ни второе ее не устраивало, поэтому оставалось только тянуть время и искать пути побега.

— Так что, Катерина Алексеевна, не по нраву вам наша еда?

— Почему же? — спокойно ответила она. — Просто, нет аппетита.

— Второй день? — с насмешкой посмотрел на нее Бароев.

— Увы.

Катя едва заметно вздохнула и обратилась к Стоцкому:

— Генрих Альбертович, если вы не против, я пойду к себе.

— Я провожу вас, Катенька.

Стоцкий поднялся и протянул ей руку. Во взгляде его мелькнуло предвкушение. Катя понимала, чего он ждет. Ему нужен был источник, и он сделает все, чтобы добиться от нее добровольного согласия. Катя знала, что для Отбирающих есть огромная разница между добровольно отданной энергией и взятой тайно, без согласия соурсе. Только вот знала она и другое — ни за что и ни при каких обстоятельствах она не станет "кормушкой" для Стоцкого. Не сможет. Не позволит этому мерзкому слизняку коснуться своей шеи.

Она внутренне собралась и оперлась на предложенную ладонь.

Генрих крепко сжал ее пальцы.

— Какие нежные у вас руки, Катенька, — вкрадчиво заметил он, и в глазах его мелькнул красноватый отблеск.

Катя почувствовала, как дрогнули щиты. Да, Стоцкий не зря возглавлял Южное отделение. Его сила лишь немногим уступала силе Строгова.

— А ведь я не обязан спрашивать вашего согласия на брак, — негромко произнес Генрих и пристально посмотрел на Катю.

— Не обязаны, — подтвердила Катерина.. — Но неужели вы способны принудить женщину?

Она грустно вздохнула и бросила на Стоцкого мягкий взгляд из-под ресниц. Играть. Играть в глупую, недалекую девушку — вот единственный шанс протянуть время. Пусть все думают, что она ни на что не способна.

— Генрих Альбертович, вы же понимаете, что я не могу так сразу принять ваше предложение? Мне нужно время.

— Суток вам хватит?

— Я не знаю… Это так сложно. Может быть, пару недель?

Она снова вздохнула и сильнее оперлась на его руку, почти повиснув на ней.

— Сутки, Катенька. Я даю вам сутки. Думаю, вы примите правильное решение.

— Я постараюсь, — тихо ответила Катя.

Она всеми силами сдерживала ненависть и отчаяние, переполняющие душу, и продолжала играть перед Стоцким роль растерянной дамочки.

Щиты снова дрогнули. Генрих не оставлял попыток добраться до ее соурсе. Раз за разом, незаметно и упорно, делая вид, что ничего не происходит.

Катя тоже играла в полную безмятежность, будто и не прикладывала никаких усилий для сдерживания агрессии Стоцкого.

— Константин Сергеевич, Катерина пропала.

— Что значит, пропала?

Терсенов напряженно уставился на своего начбеза, не до конца понимая, о чем тот говорит. Как это — пропала? Его охрана за каждым ее шагом следит, как она могла куда-то пропасть?

— Сегодня утром на дом Строгова было совершено нападение, — отчитался Стас. — Сергей Леонидович тяжело ранен, Катерина Алексеевна исчезла.

Костас почувствовал, как в легких резко закончился воздух. Вот, хотелось вздохнуть — и никак. Пусто. Только сердце тяжело бухало в груди, отсчитывая бесконечно растянувшееся время.

Он оперся о стол и коротко спросил:

— Кто заказчик?

— Все ниточки ведут к Стоцкому.

Стас бросил на него встревоженный взгляд.

— Уверен?

— Да. Вы же знаете, на юге давно уже идет эта возня с переделом. Да, и Строгов в последнее время стал сдавать. Генрих просто воспользовался случаем и решил захватить власть.

Константин кивнул. Все так и было. Строгова предупреждали и не раз, а он все надеялся на свое былое могущество. Проклятый гордец. Сколько раз он сам предлагал ему помощь, а старик отказывался. И что в итоге? И хрен бы с ним, но Катя… Он втянул в эту бойню и ее.

При мысли о том, что ждет его Катиницу у Стоцкого, Костас вздрогнул. Черт. Генрих. Жестокий и беспринципный ублюдок, скрывающий свои садистские наклонности за внешней утонченностью и элегантностью. Если он тронет Катю хоть пальцем…

Терсенов непроизвольно сжал кулаки.

"Убью, — билось внутри. — Удавлю гада."

— Константин Сергеевич, что будем делать?

Стас смотрел на него с опаской.

Черт. Забылся. Эмоции вырвались.

Костас постарался успокоиться, но в душе клокотала ярость. И страх. Дикий, неконтролируемый. Если с Катей что-то случится…

— Так. Мне нужны подробности, — отрешившись от эмоций, размеренно произнес он. — Во сколько видели ее в последний раз, где именно упустили, когда обнаружили пропажу…

— Ребята вели Катерину от самого дома, а потом, на мосту, их машина попала в аварию. Пока разобрались, автомобиль Строгова успел уехать. Как я узнал позже, с охраной Катерины сработали похожим образом — авария, разборки а, в оконцовке, Кадиллак остался без присмотра. С водителем тоже не все понятно — то ли подкупили, то ли запугали. По инструкции, он не должен был отрываться от охраны. И не имел права выпускать из машины свою хозяйку. А он не заблокировал двери и даже не попытался ее остановить. Говорит, Катерина сильно торопилась на какую-то встречу, не стала ждать, пока пробка рассосется, поехала на метро.