встанет выбор: спасти пленников или выполнить задание?

– Я выберу первое. Ради этого все и затевалось. – Мой голос звучал еле слышно. – А вопрос с «Домино» как-нибудь улажу.

Из кармана пальто Арктур достал знакомую подвеску на цепочке. Оберег, который он подарил мне и который я выбросила незадолго до ареста.

– Он защитит тебя от Джексона и при необходимости поможет обрести почву под ногами. Если ты вдруг почувствуешь, что снова очутилась в каземате, коснись подвески, и наваждение исчезнет.

Оказавшись у меня на ладони, оберег послал вибрацию в эфир, словно вспоминал мое прикосновение. Это последний предмет, побывавший у меня в руках перед пыткой, мост между прошлым и будущим. Я приподнялась с импровизированного ложа, застегнула цепочку и вытащила из-под нее волосы.

– Спасибо, так гораздо лучше. – Я закашлялась и снова легла. – А теперь пора спать.

– Верно.

Его глаза двумя угольками горели во мраке. Усталость ли тому виной или пронизывающий холод бездны, но я отбросила все предубеждения и, вплотную придвинувшись к рефаиту, спрятала голову у него на груди. Стук его сердца не позволял гробовой тишине заполонить все вокруг.

Меня по-прежнему терзала тревога за Иви. Она преодолела такое расстояние – неукротимая и бесстрашная, – но спасовала перед тем, что поджидало нас в пункте назначения. Уже проваливаясь в сон и сражаясь с приступом кашля, я вдруг подумала, как глубоко мы забрались. Менар будет искать нас до второго пришествия – не найдет. Вот почему, несмотря на все превратности, la ville souterraine[70] как магнитом притягивал к себе изгоев цитадели.

Веки отяжелели. Я думала, что глаз не сомкну на нервной почве, однако после такого марш-броска организм требовал передышки.

Очнувшись, я инстинктивно потянулась к Арктуру и уперлась ладонью ему в грудь. Рефаит, по всей видимости, задремал, предварительно укрыв меня своим пальто. Высунувшись из теплого гнездышка, я почуяла, что воздух стал еще холоднее. Мои спутники дрыхли без задних ног.

Все, кроме Леандра.

Он отрегулировал налобный фонарь на минимальную мощность и, уткнувшись подбородком в колени, сидел в уголке, возле незамеченной мною ранее таблички. Завернувшись в пальто, я устроилась рядом и стала читать.

– Я вырезал эти строки, когда впервые наткнулся на пещеру, – вполголоса поведал Леандр.

Растворяться меж камнем и тенью. Шествовать сквозь недра земли и остаться в живых. Побывать повсюду и нигде, познать ведомое и неведомое. Восставать из бездны, но не ради солнца. Жить так, словно умер давно и вокруг только мертвые.

– Так паранормал видит желание, – пояснил Леандр. – По крайней мере, так вижу его я.

– Не только ты. Мне тоже отозвалось.

– Хм… – Леандр пожевал губами. – А за хамство прости. Не знал, что ты подвергалась пыткам.

– Ничего страшного. Ты просто переживаешь за сестру и возлюбленного.

Во взгляде Доходяги мелькнуло изумление, которое тут же сменилось досадой.

– Ясно, Рейнельда наболтала! – фыркнул он. – Она сама рвется в Версаль ради моей сестры Камиллы.

– Камилла – это Ля Тараск? – (Леандр буркнул «да».) – Они с Рейнельдой тоже… âmes jumelles[71], как вы с Сироткой?

– Они близки, но как сестры, toujours collées[72]. У тебя тоже друзья в Версале?

– Да, – кивнула я.

– Как их зовут?

– Зик Саенс, Надин Арнетт и Майкл Рен.

– Мы найдем их и переправим в безопасное место. – Леандр коснулся вырезанных строчек. – Сегодня, темная владычица, мы прошествуем сквозь недра земли и останемся живы.

– Будем надеяться.

Мой собеседник даже не улыбнулся:

– Да, будем надеяться.

Вскоре весь наш отряд был на ногах. Мы наскоро перекусили и с новыми силами тронулись в путь. Последний рывок – и мы у цели. Я раскусила капсулу со стимулятором.

Мы спустились на самый глубинный из изведанных участков каменоломен, где клубился густой воздух, а с потолка текло ручьями. Я семенила за Леандром, чувствуя, как в груди нарастает тупая боль и тревога.

Постепенно дорога пошла вверх. Мы карабкались по шатким металлическим лестницам. Наконец Леандр остановился и подсадил меня. Уцепившись за край разлома, я протиснулась в старинный склеп с ложным сводом и впервые за двое суток увидела свет. Леандр тем временем отворил проржавевшие кованые ворота.

Я шагнула из склепа в Версаль.

18. Звон мечей

Сумерки почти поглотили угасающий день. Над городом сияла полная луна. Словно лампа под абажуром, она освещала нам путь, пока окрестности тонули во мраке. Я впитывала ночное безмолвие и чувствовала, как улетучивается страх.

Почти полгода назад мне удалось бежать из первой колонии. А теперь предстояло проникнуть во вторую.

Лишь фантомы – и звезды – стерегли кладбище. Тени пальцами ползли по снегу. Анку сдвинул надгробие, под которым хранил арсенал. Рейнельда достала ракетницу и заткнула ее за пояс. Склонившись над могилой, я выбрала боевой нож.

Анку поднял дробовик, точно заботливый родитель – первенца. Только когда он отложил его в сторону и вытащил из рюкзака топор, меня как молнией ударило: Анку – аксиномант, топор и есть его излюбленная нума. Рукоять украшал узор из перьев, костей и явно кельтского орнамента. Анку любовно поцеловал лезвие.

Меня потянуло распознать и другие ауры. Вооружившийся кастетами и пистолетом Леандр был из породы физических медиумов и при переселении мог принести в бою как пользу, так и вред. В Рейнельде угадывалась фурия. Теперь понятно, почему ее аура чудилась такой знакомой, – она напоминала мне Данику.

– Рейнельда, вы с моей подругой так похожи аурами. Если не секрет, к какому типу фурий ты относишься?

– Честно? Понятия не имею. – Плащаница присовокупила к ракетнице парочку ножей. – Я совершенно уникальный экземпляр. Погружаюсь в длительные трансы, иногда предвижу будущее. Моей классификации нет даже в Des Mérites de l’Anormalité[73]. А где сейчас твоя подруга? В Лондоне?

– Нет, в Афинах.

– Вот бы с ней познакомиться. Даже уникумы устают от одиночества.

Пока мы разбирали оружие, Арктур нес вахту. В колонии он владел ножом, но врагов одолевал исключительно арсеналами.

Когда со сборами было покончено, Анку и Леандр водрузили могильную плиту на место, аксиномант пристроил сверху топор и с силой ударил по рукояти. Тот завертелся, созывая фантомы. Эфир вибрировал. Покрытое коркой льда топорище вдруг встало как вкопанное. Довольный Анку жестами обратился ко мне.

– Юго-запад, как мы и предполагали, – перевел Леандр. – След паранормалов ведет в Версальский дворец.

– Отлично. Тогда по коням.

Мы перелезли через стену и очутились в городе, звук шагов тонул в сугробах, ресницы припорошил снег. Как и Оксфорд, Версаль словно застыл во времени. Хотя поблизости не ощущались лабиринты, а камеры наблюдения отсутствовали, мы шли окольными путями.

Рейнельда и Леандр возглавляли колонну. Мы отмахали несколько кварталов, миновали выгоревшую церковь и