с другой — его умения слишком специфичны, наемники такими не владеют. Ну или императорские службы кого-то упустили. Или он действительно гений и придумал все сам. Таких вопросов на самом деле немного, но их достаточно, чтобы обратить на парня внимание. Аналитики выдвинули множество версий, объясняющих эти вопросы, но самая реальная, на его взгляд, версия делала Аматэру Синдзи Токийским Карликом. И тут перед императором вставала дилемма. Карлик просил забыть о его существовании, и, с учетом спасения родственника императора, его собственной внучки, он не мог это желание проигнорировать. То есть либо отбросить самую реальную версию, объясняющую вопросы, связанные с Синдзи, либо признать его Карликом и отбросить уже сами вопросы. Причем про Карлика, и смех и грех, его люди ничего нарыть так и не смогли. Не самая слабая государственная машина не смогла нарыть ничего толкового про какого-то воришку. Опять же версий много, фактов — наоборот. Хотя, справедливости ради, они и не искали особо, не тот уровень у Карлика, а после похищения внучки император и вовсе свернул расследование. В итоге он решил не играть со своей совестью и прекратить задавать вопросы по Аматэру Синдзи. Он — Токийский Карлик, и это действительно объясняет очень многое, хоть и появляются другие вопросы, а значит, он отдаст плату за спасение внучки. Его род слишком стар, чтобы он бросал на него тень. Пусть даже об этом никто не узнает. Остается успокаивать себя тем, что Синдзи не опасен, а со своим любопытством он как-нибудь справится.

Эх, знала бы Митико то, что знает он, и у нее даже мысли о том, что он Патриарх, не возникло. А так придется извиняться еще и за попытку влезть в чужие дела.

* * *

— Что будешь делать? — спросила Атарашики.

Отправив Казуки отдыхать и выпроводив Митико, мы с Атарашики засели в гостиной и попивали чай. Старуха была спокойна как удав и ни разу с окончания ритуала не выказала тревоги.

— Ничего, — ответил я. — Сейчас ход за императором. Но если он будет тормозить, уеду в Малайзию. Мне и так придется задержаться. Лучше скажи, что думаешь обо всем этом?

— Думаю, ничего страшного не произошло, — сделала она глоток чая. — Император не будет кричать на каждом углу о новом Патриархе. Ну и да, нам повезло, что Митико ошиблась и не промолчала.

— Я вот тут подумал и… Чисто теоретически, а что вообще император мог бы сделать, промолчи твоя сестра? — поинтересовался я.

— Хороший вопрос, — кивнула она. — На самом деле не так уж и много. Тут ведь такое дело, Синдзи, сам императорский род в любом случае получит то, что ему надо, а вот ограничить нас он уже не может. Наверняка есть рода, которым император не хотел бы давать Виртуозов. Если бы Митико промолчала, ее муж наверняка пытался бы именно ограничить Казуки. Например, приставить к нему друзей, промыть мозги и заманить на государственную службу. В какой-нибудь секретный отдел, где его и видно-то не будет. Это мы с тобой знаем, что Казуки фанатик и ничего у императора не выйдет… — замолчала она резко. — Хотя там такие зубры работают, что я, пожалуй, не стану утверждать стопроцентно. Но это все для примера. Пока мы не знаем точно, что за всем стоит император, мы и предъявить ему ничего не сможем.

— А как же «братский» род и все такое? — усмехнулся я.

Тяжко вздохнув, Атарашики поставила чашку на столик.

— У рода есть ты, Синдзи. Видишь ли, я могу понять императора в данном конкретном случае. Да, в озвученном мной варианте он не дает Аматэру развиваться, но и не вредит. Я его не оправдываю, но и мы, заметь, получив интересный артефакт, не побежали с ним в императорский дворец. Жизнь, она сложнее, чем тебе кажется. Да и действовал бы он так как раз из-за того, что мы Аматэру.

— Стоп, — прервал я ее. — Вот тут я тебя не совсем понял. Вредить нам именно потому, что мы «братский» род?

— Как ни странно, — развела она руками. — И я говорила о конкретной ситуации, а не в целом. Именно из-за того, что Патриарх у нас, он и стал бы играть в свои игры. Попади Казуки к любому другому роду, и император только руки бы потирал. Ведь надавить можно на любого. Даже на клан. Если знать как и соблюдать правила. Пусть и не лично, но он поспособствовал, чтобы клан Асука в свое время отказал Отомо и Тайра. Я об этом знаю только потому, что хорошо знакома с императорской семьей. Правда, Асука перегнули с выражением отказа, но это уже их проблемы. Ты вот, помнится, обмолвился как-то, что наша связь с императорским родом идет нам только в минус. Мол, от нее лишь проблемы. Но кто еще, кроме нас, может отказать императору в просьбе, порой настойчивой, и быть уверенными, что за это ничего не будет? Да никто. Император ничего нам не сделает, и только нам. Представь, что ему не нужно примирение Асука с Отомо и Тайра. Ты Патриарх, ну или у тебя Патриарх и ты не Аматэру. У тебя есть возможность их примирить, у тебя есть долг, чтобы желать это сделать, но тут — раз, и император просит завернуть идею. А если не прислушаешься к просьбе… — замолчала она многозначительно. — Так что благодари богиню, что ты именно Аматэру. А император… Ну а что ему еще-то остается? Мы, может, порой и рады помочь, но просто не можем, а вот отказать очень даже.

— Ну… — не знал я что и сказать. — Логично. Под этим ракурсом я на ситуацию не смотрел.

— Я потому тебе и говорю постоянно, что все непросто в отношениях Аматэру и императорского рода. В семейных отношениях вообще частенько все непросто. Это со стороны кто-то может посмотреть и сказать, что если брат отказал тебе в чем-то, то какой он вообще тогда брат? Только вот подноготную истории этот некто не знает. Брата не знает, тебя не знает, ничего не знает. Лишь факт отказа. Император, кстати, даже с детьми Патриарха не сможет нас ограничить, хотя тут его лучше послушать.

— А что с этим не так? — спросил я с подозрением.

— Патриархов ограничивают с количеством детей. Ты разве не знал? — приподняла она брови в удивлении.

— Первый раз об этом слышу, — ответил я.

— Ну теперь знаешь, — пожала она плечами.

— А на фига их ограничивать? — не понял я. — Ведь чем больше в стране Виртуозов…

— Тем больший шанс наступления хаоса, — прервала она меня. — Я