— Жди здесь. Я скоро вернусь.

— Что? Куда ты?.. — ахнула я.

— Надо забрать Бакоа!

— Он тоже тут?!

— Да. Мы разделились, и… — Тилвас оглянулся на полыхающий Гребень. — Прах. Все, Джерри, оставайся здесь и никуда не уходи!

— Я хочу помочь, я…

— Не заставляй меня потратить последние силы пэйярту на то, что заколдовать тебя. Пожалуйста, — упрямо попросил Талвани. — Если не вернемся до полного восхода луны — уплывай, — и, не дожидаясь ответа, он бегом рванул обратно к разрушенному форту, атакованному мертвым чудовищем.

Плеск и шепот воды.

Серебристые блики вечернего моря, по которым скользят огни: коралловые отблески восходящей луны — красной сегодня, будто рубин, — голубые пятна испуганных фосфоресцирующих рыб, поднимающихся со дна, чтобы узнать, что это за рёв столетий, что за страшная тень разламывает стены Гребня Пролятых.

Я обняла себя за колени, и, сидя на прозрачной лодочной банке, рефлекторно раскачивалась туда-сюда. Голова опустела. Силы, собранные для борьбы и побега, вдруг покинули меня, и я бездумно смотрела на полыхающие развалины, чувствуя тупую тяжесть в груди.

И вдруг на фоне оранжевого, черного и зеленого — пламя, пепел, мертвый дракон — появилось два знакомых силуэта. Один из них хромал, но все равно каким-то образом умудрялся обгонять второго на прямой дистанции, после чего оборачивался и недовольно шипел что-то, пока наконец не ухватил Тилваса за рукав и не потащил на буксире, как маленький злой щенок — огромную палку.

Я выпрыгнула из лодки им навстречу. Одновременно с тем мертвый дракон, которого явно пресытил форт, вдруг развернулся и полетел в нашу сторону.

— Гурх! — ахнула я. — Быстро! Сюда!

— Привет, Джерри! — с ненатуральной бодростью отозвался Мокки, чей подбородок был залит кровью, и зубы на этом фоне казались пугающе-белыми.

— Я сейчас вернусь, — сказал Тилвас. — Еще одно дело осталось.

— Да что с тобой не так?! — опешившим хором ахнули мы с Бакоа. — А ну стоять!!

Но Тилвас с такой силой толкнул нашу лодку, что она чуть не перевернулась, и пока мы восстанавливали равновесие, артефактор оказался уже на берегу.

Прямо перед мертвым драконом.

— Если он сейчас использует свои последние силы и умрет, я даже убить его за это не смогу — и это просто бесит! — застонал Мокки и собирался уже тоже рвануть из лодки, но на сей раз я его тормознула, схватив за плечо.

Тилвас сложил руки на груди и низко поклонился перед костистой мордой древнего чудовища. А потом — нараспев заговорил.

Заговорил на языке, которого я не знала, но в котором смешались нотки и стародольнего магического наречия, и рунических вязей древних шэрхен, и какие-то странные фонетические переливы, больше похожие на звериные голоса.

Мертвый дракон слушал, наклонив голову. Зеленое сияние вокруг него уменьшалось, и сами кости, казалось, становились темнее, старее.

Под конец Тилвас сказал что-то совсем тихо и виновато опустил голову. Дракон вздохнул.

Этот вздох шелестом пробежал по прибрежной траве, взметнул черный песок и заставил сияющих рыбок мгновенно скрыться на глубине. Из костяной глазницы ящера скатилась слеза.

— Kooro. Ko-gra tehhe baleira. Ten-ne, — очень низким, неземным голосом пропел дракон.

Тилвас снова кивнул.

— Ten-ne… — повторил дракон и, с новым порывом ночного ветра, стал рассыпаться… Распадаться на мириады серых частиц, разлетающихся по побережью, беззвучно растворяющихся в темноте.

Я не могла вдохнуть от печальной красоты этого зрелища. Невидимый Мокки рядом тоже замер, сжимая мое плечо.

Тилвас какое-то время постоял на побережье совсем один, а потом, развернувшись, пошел к нам. Его лицо было уставшим и грустным.

Мы молча протянули ему руки, и вскоре наша маленькая лодка поплыла прочь от острова: в тишине, вдоль мерцающей лунной дорожки. Некоторое время спустя эффект артефакта невидимости закончился, и мы увидели друг друга в ночи, но продолжали молчать. Мокки был бледен и серьезен. Тилвас казался рассеянным.

— Что ты сказал ему? — наконец рискнула нарушить молчание я. Правда, шепотом.

Артефактор с трудом вынырнул из далеких мыслей. Посмотрел на меня.

— Я сказал ему, что его время ушло. Давно, тысячи лет назад. И что мне жаль, что я возвратил его к бытию так жестоко. Что теперь ему пора уходить навсегда. И что я прошу прощения.

— А он? — тихо спросил Мокки.

— А он сказал, что мертвецам не стоит просить прощения у мертвецов. Что совсем скоро мы увидимся на Той Стороне.

И Тилвас отвернулся к ночному морю.

Всю ночь мне снились желтые глаза, которые шарили в темноте, пытаясь меня отыскать. Враг был взбешен: пожаром в своей тюрьме, смертью своего слуги, моим побегом...

Я знала, что все это просто нервы, потому что, не успели мы проплыть и половины расстояния до Рэй-Шнарра, как Мокки достал со дна лодки термос и протянул мне:

— Твой чай.

Враг не мог меня видеть своим внутренним взором, зато видела я — образ заклинателя со скальпелем. И свою вновь изуродованную спину — точнее, ее отражение, которое я поймала в блестящих лодочных снастях, обернувшись через плечо.

Ужасное зрелище.

— Прости, что мы не нашли тебя раньше, — сказал Тилвас, уже когда мы заселились в какой-то дрянной трактир в прибрежной деревушке, откуда до сих пор можно было разглядеть столб дыма на острове Гребня Проклятых.

Мы с артефактором стояли в коридоре между нашими комнатами.

Мокки в это время совершал обход территории. Он ни слова не сказал о похищении, но то, как вор теперь цепко оглядывал каждого встречного, входил во все помещения первым и под дурацкими предлогами — а то и без них — умудрялся попробовать всю мою еду до меня, было весьма показательно. И даже, пожалуй, мило. Хотя это слово — «мило» — рядом с Бакоа увядает, будто розочка, опущенная в ядовитую кислоту.

Впрочем, вру.

Еще в лодке Бакоа сказал про Гребень Проклятых это:

— Я допросил пару тюремщиков, пока искал Джеремию. Они понятия не имеют, кто их шеф. Всегда видели только того ублюдка в красном.

Сейчас я вздохнула, положила ладонь на дверную ручку, ведущую в мой номер, и пожала плечами:

— Все хорошо, Тилвас. Я сожалею только о том, что убила того заклинателя раньше, чем мы успели его допросить.

— Это точно не то, о чем следует волноваться, — протянул Талвани. — Мы и так получим информацию. До Пика Грёз отсюда всего два дня пути. Там мы все узнаем благодаря Ордену: Галаса уже едет и покажет нам путь в их тайную резиденцию.