Дети Гартоша и Гнивера прекрасно контактировали друг с другом и с дедом, который заменил им родителей. Гартошу стало немного грустно. Стало жаль потерянных лет, ведь он не видел, как росли его дети и племянники. Жаль, что Катан выпал из семьи, и его очень не хватало на этом расширенном семейном совете. Как не хватало отца и Гнивера. Не хватало Ольвильды и, конечно, Лиситы.

Под стать настроению выпала и первая часть дня, которую Осколы посвятили посещению семейного кладбища. Молчаливые памятники умершим и погибшим родственникам с пониманием отнеслись к такому массовому посещению их последнего пристанища. Над горизонтом сверкала яркая радуга, приветствуя хозяев этих краев. Обстановка этого тихого места сейчас совсем не соответствовала своему предназначению, казалось, здесь даже присутствовали многие из тех, кого так хотелось видеть живыми. Чувствовался мудрый взгляд Гнивера и поощряющий Дангала. Ласковые и понимающие взгляды Лиситы и Фаисты. Да и интерес других родственников явно ощущался.

Гартош переходил от одного захоронения к другому, надолго задерживаясь возле каждого и мысленно с ними беседуя. Он рассказывал отцу, как они победили Гроброс. Как впервые за три сотни лет сумели выбросить врага за Межевые горы и благодаря чему это произошло. Гнивера посвящал в тонкости работы с семьей атратов. А Лисита внимательно, не перебивая, слушала о том, как выросли дети. Как возмужали сыновья, какой красавицей стала дочь. Извинился перед матерью за Катана, за то, что не уследил за самым слабым Осколом, за то, что чуть было не потерял его. И поклялся, что найдет брата и попытается как-то уладить то, что между ними произошло.

Собирался уже было уходить с последнего приюта Осколов, когда внимание привлек один из предков, точнее его памятник. Бородатый маг с ветвистым магическим посохом умер уже полтысячелетия назад, но памятник сохранился прекрасно – чувствовалось магическое заклинание. Предок-маг, казалось, остановил своего далекого потомка за руку и настойчиво пытался ему что-то втолковать. Понять бы еще, к чему такое тревожное предчувствие. Гартош хотел спросить у деда, что он знает об этом предке, но, оглянувшись, понял, что находится на кладбище один, остальные вереницей уже потянулись на выход. Даже атраты не помогли понять, что же такое тревожное почувствовал носитель. Потоптавшись еще немного возле таинственной могилки с памятником, Гартош так же двинулся на выход. Но тревожный осадок остался.

В одном из каминных залов Риглиса вся большая семья, точнее, то, что от неё осталось, за бокалом вина, обсуждали последние события и ближайшее будущее.

– Как ты думаешь, дед, то проклятие, которое, якобы висит над нашей семьей, все еще действует? – спросил Тамрон. – А то пора бы думать о продолжении рода, но вызывает тревогу судьба наших избранников.

И хотя вопрос был очень серьезный, он вызвал хихиканье у Грельды и Милены.

– Я думаю, что этот вопрос нужно переадресовать Гартошу, – ухмыльнулся лорд Руткер. – Он вроде как решал его с богами.

Немного смутившись от устремленных на него взглядов, носитель удобней умостился в кресле:

– В том проклятии чувствовались следы магии высокого порядка, которой обладают высшие силы. Так подсказали мне атраты. Во время последнего визита в храм Богов я убедительно просил богов снять это проклятие. В последние месяцы атраты не могут обнаружить следы этого заклятия. Это все, что я могу ответить. Мне кажется, вы смело можете ввести в нашу семью новых людей.

Ответ носителя молодым людям понравился. Во время шуточной перепалки отец узнал много интересного о своих детях – о том, что они пока еще стеснялись ему сказать. У всех имелись свои любовные увлечения, и старшие Осколы с интересом слушали Осколов молодых.

– В этом замке, кстати, имеется статуя богини любви, хоть и не нашей, – как бы в шутку напомнил Зоктер. – Можно вынести её сюда и попросить у неё благословения.

– Не советовала бы вам с ней играть в такие игры, – сразу включилась в разговор Алеандра, которая также находилась в зале. – Это не простая статуя, и создали её не меньшие силы, чем те, которые наложили проклятие на вашу семью. Не нужно наживать себе новые неприятности.

Носитель тут же вспомнил неясное предупреждение, что пытался ему внушить умерший давно родственник, и пришло понимание, что предупреждение было именно про Эльфимеру:

– Я тоже думаю, что выносить статую из хранилища не стоит.

– Но хоть посмотреть не неё можно? – не унимался средний сын Гартоша.

– Посмотреть можно, – сжалилась вампиресса. – Но только не делайте глупостей.

– Если эта статуя может принести нашей семье новые неприятности, то может, избавиться от неё? – задала логичный вопрос Лената.

– А вот здесь я ничего не могу и не хочу вам советовать, – ушла от прямого ответа герцогиня. – Это решать вам, вашей семье.

– Не думаю, что от статуи нужно избавляться. А вот лишнего ажиотажа вокруг неё нужно всячески избегать, – сказал свое веское слово Руткер. – И уж тем более не нужно рассказывать о ней посторонним людям.

– И не людям тоже, – подчеркнула вампиресса.

– И не людям тоже, – подтвердил Первый маг. – Если эту статую прятали в том мире, откуда вы её принесли, то значит, и здесь не стоит выставлять её напоказ.

– Наоборот, нужно усилить охрану, – подтвердил Гартош.

– Меня интересует не столько судьба Эльфимеры, сколько наша, – сказал Мартан. – Что будет дальше? Что скажешь, отец.

И снова все взгляды были устремлены на Гартоша.

– Даже не знаю, что тебе ответить, – после небольшой паузы начал носитель. – Я думаю, что дела в нашей империи начнут налаживаться. А значит, и у нас тоже. Ведь Осколы – хранители трона, и наша судьба неразрывно связана с судьбой империи. Как мне подсказывает предчувствие, смутное и опасное время прошло. Вы, молодежь, выберете себе занятие по душе, в том числе исходя из последних событий, и будете жить дальше. Лорд Руткер будет восстанавливать магическую мощь империи, и вы все будете посильно ему в этом помогать. А я… – Снова непродолжительная пауза. – После того, как пойму, что с вами и страной все в порядке, снова пройдусь по тем мирам, где собирал атраты, там есть незаконченные дела. А дальше будет видно.

– Ты снова нас покинешь? – обеспокоенно спросила дочь.

– Ненадолго, – успокоил её Гартош. – Просто я кое-где и кое-кому задолжал. А долги нужно отдавать.

– От нас так просто не отделаешься, – улыбнулся Зоктер. – Если у тебя есть дела в других мирах, то я отправлюсь с тобой.

– И я, – вставил Мартан.

– Про меня не забудьте, – добавила Милена.

– Посмотрим, – буркнул отец непоседливой троицы.

Руткер в свою очередь начал ворчать, что такими темпами в Виктании останется он один. Но дети Гнивера не изъявили желания увязаться за дядюшкой.

Колосана как никогда была нарядна и красива. Впервые столица Тарта принимала такое количество монархов, которые съезжались в неё не тайно, под покровом ночи, а официально и даже несколько помпезно. Приехал император Реата с супругой, король Жерана с королевой, Витан с Элирой. Но в этот раз список приглашенных монархов расширился – пригласили Номарея, короля Ларфа. Номарей обиделся, что в прошлый раз его проигнорировали, и заговор против сконьеров обошелся без его участия. Поэтому развернул бурную торговлю с морскими торговцами, пытаясь компенсировать своим королевством убытки ребят с острова Керт, но это ему плохо удалось. Прибыл Номарей в Колосану без супруги и держался подчеркнуто холодно. Но было видно, то, что его пригласили в этот раз, пришлось ему по душе.