– Сотни лет мы воевали с Гробросом, – начал Никор. – Были разные ситуации. Победы и поражения разных стран. Но ни разу Гроброс не просил пощады. Насколько бы в сложную он ни попадал ситуацию, Гроброс всегда бился до последнего. Гордость, престиж, завышенная самооценка, честь – это то, чему их воспитывали с детства, что они впитывали с молоком матери. И тут вдруг прибывает второй человек в империи и смиренно просит мира. Ты думаешь, они бы не справились с нашими Серыми всадниками или кентаврами? Я думаю, что месяц, максимум два, и они очистили бы свою территорию от вражеской кавалерии, ведь, невзирая на все, Гроброс мощнейшая империя с огромными внутренними резервами. Они быстро восстановят магические и военные возможности. Но они запросили мира. Впервые за сотни лет. Почему?

Теперь Гартош задумался надолго.

– Гир-Арут что-то говорил про влияние богов на наши взаимоотношения, – наконец начал он. – Мне показалось, что это общие слова. Но, возможно, он прав, и именно влиянием извне можно объяснить нашу непрекращающуюся вражду. А сейчас что-то изменилось.

– Вот и я о чем. Что-то в общей ауре нашего мира изменилось. Изменилось в лучшую сторону.

– У меня, конечно, самооценка не самозанижена. Но все говорит о том, что мое появление в Иктиве с семьей атратов очень сильно повлияло на расстановку сил в нашем мире. Причем на самом высоком уровне тоже. – Оскол выразительно посмотрел на небо.

Никор усмехнулся:

– Твое появление, конечно, сильно повлияло на расстановку сил, и на самом высоком уровне в том числе. Но, на мой взгляд, гораздо большее влияние на ситуацию оказало то, что монархи четырех государств сумели собраться и объединиться против сконьеров. А такого не было никогда. Никогда монархи нашего мира не объединялись больше двух. Общая позиция монархов, вот что, по моему мнению, оказало наибольшее влияние на политически и ментальный климат в нашем мире.

– Ты считаешь, – начал Гартош, – монархи реализовали свое право на власть? Власть над миром?

– Вот именно. Своим совместным решением мы потеснили богов. И некоторым из них это не понравилось.

– А ты не думаешь, что этот сговор монархов тоже мог быть продиктован богами?

Никор рассмеялся:

– Так можно договориться до того, что у нас вообще нет своей воли. Ни у монархов, ни у простых людей.

– А она есть?

– Безусловно. Все имеют собственную волю. Именно благодаря ей мы совершаем поступки, по которым нас потом судят. Когда мы перейдем в иной мир.

– Тогда, – улыбнулся Оскол, – именно ты больше других повлиял на ситуацию в нашем мире. Именно благодаря тебе состоялась встреча четырех монархов, именно ты взял на себя основную часть организаторской работы.

– Благодарю за оценку моего вклада, – в свою очередь улыбнулся князь. – Мне кажется, что изменения произошли не просто благодаря тебе или мне, а благодаря нашей дружбе. Мы, не последние люди на Иктиве, смогли подружиться по-настоящему, и дружим не один десяток лет. Мы не предавали, а всегда выручали друг друга. Это дало нам возможность принимать правильные решения, кто бы ни пытался на нас повлиять.

Гартош подошел и обнял друга:

– Конечно, ты прав. Вместе мы сила. Сила, гораздо большая, чем все атраты нашего мира.

– И даже боги вынуждены это признать, – подтвердил Никор.

– Ты с ума сошел! – возмущался Гартош. – Выпустить из плена всю кавалерию Гроброса! Может, еще и с оружием выпустить?

– Конечно, с оружием, – пытался быть спокойным Гир-Арут. – И с лошадьми. Тем более что их не так много осталось.

– Это чтобы им сподручнее было гоняться за нашими Серыми всадниками? – вкрадчиво спросил еще один переговорщик, лорд Никор.

– Но мы ведь договорились, что вы отзовете свою кавалерию, – парировал принц. – Кавалерия нам нужна, чтобы бороться против кентавров.

– Кентавры сейчас наши союзники, – нравоучительно сказал Верховный князь тартов. – И мы не будем предпринимать что-либо, что может причинить им вред.

– Тогда договоритесь с ними, чтобы они вернулись за стену. По-моему, они уже достаточно пограбили наши города и села.

– Мы обсуждаем эту тему, – невозмутимо ответил принцу князь.

– Пока вы обсуждаете эту тему, – начал заводиться теперь принц Гроброса, – у нас там пылают города.

– И почему нас это не волнует, – переглянувшись с Никором, сказал Оскол.

– Прекрати, Гартош. Ты не настолько бесчувственен, насколько хочешь казаться. Я понимаю, что вам нужно вытянуть с нас как можно больше преференций для себя. Что вы хотите взамен кавалерии? Мы готовы дать, вместо бесполезной для вас конницы, троих ремесленников за одного солдата.

– Мы хотим пятерых мастеровых, – выдал свои условия Оскол. – Они будут работать у нас год. Слишком много у нас разрушений.

– У нас разрушений нет, но мастеровые пригодятся и нам, – подтвердил князь.

Арут с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла, эти переговоры, которые проходили в Колосане, столице тартов, его порядком утомили, но приходилось идти почти на все уступки этим двоим, принимать большую часть их условий, иначе мира было не добиться.

– Хорошо, – еще раз тяжело вздохнув, сказал он. – Я постараюсь убедить брата принять и это условие. Что вы еще хотите?

– Солдат мы будем выпускать постепенно, – предупредил Гартош. – Сначала кавалерию. Затем, когда укрепимся на вашей стороне Межевых гор, начнем отпускать пехоту, стрелков и прочих.

– Но вашу кавалерию мы выпустим только тогда, когда наша кавалерия будет находиться за стенами нового Шерамского плацдарма. А кентавры вернутся на свою территорию, – уточнил Никор.

– Никор, я тебя очень прошу, ускорьте переговоры с кентаврами, – почти умоляюще посмотрел на князя принц. – Добрые жесты и дела с вашей стороны не останутся незамеченными и добавят вам популярности. И помогут объяснить, почему мы пошли на такие драконовские условия.

– И еще о контрибуции, – начал новое обсуждение Гартош.

– Но мы же обсудили сумму выплат за всех погибших, раненых, пленных! – возмутился Арут. – За каждый день оккупации каждого населенного пункта. Чуть ли не каждого гуся, съеденного гробросцами, посчитали.

– Я про другое. Я хочу, чтобы, когда мы начнем торговлю, наших купцов десять лет не облагали вашими налогами и сборами.

– Гартош, имей совесть! Десять лет! Это может поставить под сомнения необходимость торговли между нашими странами.

Никор и Гартош переглянулись, и, после молчаливого согласия друга, князь Тарта кивнул:

– Хорошо. Мы согласны на пять лет.

– Пять лет это приемлемо, – облегченно вздохнул принц.

– По-моему, нам необходимо сделать перерыв, – на правах хозяина предложил Никор. – И обдумать дальнейшие условия в более непринужденной остановке.