Перелом в ходе боя Денис Давыдов приписывает себе: «В то время как Лефебр ударил на два орудия Платова и к Кудашев с последним резервом австрийских легкоконцов пошел в атаку на выручку орудий, я, желая сделать диверсию, двинулся с Горина полком между деревнями Лоича и Сабицы (видимо, Денис Давыдов воспринимал названия немецких селений на слух, на пути его следования лежит селение Добичин. — А.В.), имея Иловайского полк в резерве. Но едва поднялся я на отлогость, лежащею за сими деревнями, как увидел 6 эскадронов в лощине передо мною, лицом к Мейзельвицу. Хотя они немедленно начали строиться против меня, я не дал им время окончить построение, ударил, опрокинул и, к нещастию их, пригнал к большому рву, так что им невозможно было ни бежать, ни выстроиться. Поражение не столько было бы велико, если 6 резерв, состоящий в 2 эскадронах, сделал свое дело. Но он, оставя своих товарищей, обратился в бегство от несколько казаков на него посланных, что дало мне время управиться с моими эскадронами так, что едва 50 человек из них спаслось.

Между тем вся кавалерия Лефебра начала отступление к Цейцу, преследуемая к Кудашевым».

Платов о маневре Дениса Давыдова не упоминает, он рапортовал Барклаю де Толли, что неприятель «при всем сопротивлении его 6 орудиями Донской конной артиллерии и ударами донских полков, 2 эскадронов венгерских гусар, а также гусар прусских, сбит с позиции уже при местечке Мейзельвице, опрокинут и прогнан с поражением до города Цейц и за оный, более 5 верст».

Поражение кавалерии Лефевра-Денуэтта и ее преследование во всех деталях описал Денис Давыдов: «Арьергард ее хотел было держаться перед деревнею Глейна и Путендорф. Но движение Тильмана между Гесницем и Глейной к Цейцу, и атаки к Кудашева, моя и Орлова, прибывшего из Шмолена, принудили его обратиться в бегство. В сем случае целая рота французской пехоты была изрублена прусским эскадроном.

Лефебр, отступивши в Цейц, поставил перед городом 3 орудия, а город занял находившимся у него баталионом пехоты. Сам же с кавалериею и 5 орудиями перешел на левый берег Ельстера и вздумал располагаться для ночлега.

Наши партии, соединясь при Цейце, так были расстроены, что мы принуждены были по крайней мере полчаса собираться. Ген Тильман даже намеревался располагаться на ночлег, хоть еще было 3 часа дня для преследования. Надо отдать справедливость князю Кудашеву, что он всех уговорил продолжать далее преследование и, схвативши несколько эскадронов венгров и австрийских легкоконцов, ударил на пушки, которыми овладел немедленно».

Атаке Кудашева предшествовала артиллерийская подготовка — Кудашев поставил донскую артиллерию на флангах, и она перекрестным огнем заставила французскую артиллерию сняться, а тогда уже Кудашев поскакал и захватил ее.

«Сей час г-майор принц Бирон бросился в город с черноморцами и спешенными драгунами, — продолжает Денис Давыдов, — и после довольно горячей перестрелки, где он был легко ранен, овладел городом и гарнизоном.

Между тем казацкие полки Кудашева переходили вброд Ель-стер вправо, а я со своими — слева от Цейца и вытягивались на гору, где было расположился ген Лефебр. Но отпору нам уже не было никакого. Лефебр, можно сказать, более бежал нежели ретировался. Орлова и Кудашева полки остановились за Флос-Грабен, а я преследовал неприятеля до деревни Мейнсвей, пославши партии для надзору за неприятелем, который ночевал в Вейзенфельсе».

Отряд Лефевра-Денуэтта был разгромлен и отброшен на 40 верст (расстояние между Альтенбургом и Вейзенфельсом).

По данным А. Лашука, французы потеряли под Альтенбургом 1481 человек, включая 589 кавалеристов (из них 220 гвардейцев) и 832 пехотинца. В частности, был потерян целый батальон баденской пехоты (9 офицеров и 408 солдат), который сдался в плен без сопротивления.

Денис Давыдов вспоминал: «Взято в сем деле в плен до 1200 чел, 3 орудия, баталион пехоты и весь обоз. Потеря наша немаловажна».

М.И. Платов рапортовал: «Отбито с бою 5 пушек, из коих 3 — авангардом генерал-майора князя Кудашева и 3 гвардейские эстандарта, а 2 пушки — отрядом генерал-лейтенанта Тилемана… С нашей стороны, благодарение богу, урон не так велик, но по сведениям, есть убитых и раненых чиновников и казаков, а также венгерских и прусских гусар всего до 200 человек… Войска наши дрались, как львы, не взирая на сильное сопротивление неприятельской гвардии польских улан, а особливо мемелюков и так называемых гвардейских тартар. Командовавший мемелюками полковник Мюзо убит».

Через четыре дня после боя, 20 сентября (2 октября), М.И. Платов в рапорте Барклаю де Толли точно указал число пленных: «штаб-офицеров — 2, обер-офицеров — 42, унтер-офицеров и рядовых 1701 человек, кроме таких, кои за тяжелыми ранами не могли идти далее и коих не на чем было везти, брошены в Альтен-бурге и близ оного, всего более 300 человек».

Участники разгрома элитной французской кавалерии не остались без наград. «Платов за сие дело получил Андреевскую ленту и орден Марии-Терезы, Тильман — Владимира 2-го, Кудашев — Анну 1-го класса. Менсдорф — Владимира 3-го, Орлов — Владимира 3-го, а я — славу первого виновника победы и похвалу товарищей», — вспоминал Денис Давыдов. Но представлял Тильмана, Менсдорфа и Орлова не Платов.

Барклаю де Толли 17 (29) сентября 1813 г. М.И. Платов представил список отличившихся, в котором из перечисленных Давыдовым героев есть лишь Кудашев, а остальные — казачьи офицеры: «В сем важном поражении неприятеля особенно отличились мужеством, храбростию и благоразумным распоряжением командовавший авангардом генерал-майор князь Кудашев, который во все время поражения [неприя]теля находился с донскими полками впереди и распоряжался как искусный генерал; командующий Атаманским полком полковник Греков 18-й; командующий частьми донских полков Грекова 1-го и Чернозубова 5-го подполковник Костин; командир Черноморского казачьего полка есаул Плохий. Все они находились впереди полков и были примером храбрости подчиненным своим. Командир же 1-й роты Донской конной артиллерии подполковник Тацын 4-й с отличною храбростию поражал неприятеля картечными выстрелами. О состоящих в полках и артиллерии чиновниках, отличившихся в сем сражении, как выше объяснено, имею я долг донесть Вашему высокопревосходительству особенно».

Дело было действительно славное, и на донцов удивительно и неожиданно быстро по тем временам пролился дождь наград. Князь П.М. Волконский уже 1 (13) октября сообщал Платову: «Государь император в воздаянии отличной храбрости и неустрашимости, оказанной в сражении, бывшем минувшего сентября 16-го числа при г[ороде] Альтенбург и м. Цейц всемилостивейше пожаловать соизволил войска Донского казацких полков, а именно: Горина 1-го полка, войскового старшину Горина, есаула Ефремова, урядника Куприянова, Сюмикина, Маслова и Горина в следующие чины; Сотников Белогородцева орденам Св[вятого] Владимира 4-й степени, Карасева хорунжих Суравцева, Пузанова, Горина орденами Св[вятой] Анны 3-го класса, Иловайского 10-го полка есаула Карпова, урядников Загудаева, Коновалова и Стюденикова — в следующие чины; есаула Русина, сотника Мамбетова орденами Св[вятого] Владимира 4-й степени, есаула Дробышева и хорунжего Ребина орденами Св[вятого] Анны 3-го класса».