— О Боже! — Он выпустил бутылку, и Марго спрятала ее за спину. — Какой я идиот! Прости меня, Маргарита, я действительно пьян. На самом деле никакой мафии не существует. Никому ничего не надо говорить. Я напился и выдаю желаемое за действительное. И никакой я не герои Я лишь разыгрываю перед женщиной пьяную драму. — Почти насильно он вел ее к двери. — Мне ничего не угрожает. Я клянусь тебе, они лишь пугают меня. И я испугался. Я не очень-то смел. А ты обещала уйти. И ты уйдешь. И больше не скажешь ни одного слова. Потому что это мое желание. А играть нужно честно. — Он надел на нее шубу и распахнул дверь. — Прощай.

Она оказалась на лестничной площадке, и дверь захлопнулась у нее перед носом. Марго даже не заплакала. Она долго стояла, прислонившись к перилам, пока не почувствовала в себе силы спуститься вниз. Она даже улыбнулась охраннику, поздоровалась с ним и вышла на улицу. Еще какое-то время она сидела в «рено», дожидаясь, когда придет в себя настолько, что сможет видеть дорогу, а потом медленно и осторожно поехала к родителям. Марго желала лишь одного: доехать без аварий. Разбиться и умереть было бы легче всего, но она не имела права на это. Оба мужчины, с которыми она мечтала найти счастье, не сумели ей его дать, однако это еще не повод, чтобы делать несчастными родителей, которые любят ее и у которых она единственная. Папа и мама не смогут ее утешить, но поехать к себе домой она не может, вдруг Артур еще там? Встречаться с ним и успокаивать его, когда у нее самой все разрывается от горя, сейчас просто невмоготу.

Еще из коридора Марго услышала голоса родителей. Мама, которая обычно разговаривала тихо и спокойно, на этот раз что-то взволнованно доказывала отцу.

— Может быть, все не так серьезно, как тебе кажется, и не стоит так переживать заранее? — говорила она.

— Все не так серьезно?! — воскликнул в ответ отец. — Дашенька, ты сама веришь тому, что говоришь? Ты только представь, что будет, когда его статья появится в центральной печати! А этот парень заявил, что собирается опубликовать все материалы. Вот, посмотри сама, что он мне оставил, когда уходил. Это фотокопии. А у него осталась пленка. Я не понимаю, как это могло произойти!

Когда Марго приоткрыла дверь кабинета, мама просматривала какие-то фотографии.

— Слава, ты говоришь, что он вдруг пришел к тебе на прием…

— Ну да, пришел, представился. Он журналист. Работает на телевидении и сотрудничает в газете. Я о нем слышал и даже сам, по просьбе его начальства, выделил ему квартиру. Так вот, этот парень заявил, что его интересует вопрос распределения земельных участков. Спросил, занимался ли я ими лично или у меня были помощники. Когда я ответил ему, что вопрос раздачи земли находится в ведении мэра, он встал с таким видом, будто произошла катастрофа, и протянул мне этот пакет, сообщив, что собирается дать ход этим материалам.

— Слава, а это твоя подпись? — спросила мама. — Может быть, это подделка?

— Нет, Дашенька, подпись моя. — Отец опустился в кресло и обхватил голову руками. — Я звонил Гене, он, как и я, уверен, что меня подставляют. Он говорит, что это делается для того, чтобы скинуть меня с поста мэра. Какое там скинуть! Меня посадят, а тебе и Маргаритке грозит позор. И Маргаритка в это впутана. Ты видишь, с кем подписан договор? Никто не поверит мне, что я не замешан в этом.

Дарья Дмитриевна ахнула, взглянув на протянутую ей фотокопию.

— Неужели он? Все работы и контракты заключены на его имя… Он мне всегда не нравился, но чтобы такое…

Марго быстро вышла, пока ее не заметили, и вернулась на улицу к своему «рено». Меньше пятнадцати минут ей понадобилось, чтобы очутиться дома у Геннадия Васильевича.

— Дядя Гена, что случилось у отца? — опуская приветствие, приступила она к расспросам.

— Я не знаю всех подробностей, крестница. — Дядя Гена тоже был в тревожном настроении. — Но сегодня всплыла одна прегадкая история. Выяснилось, что за городом кто-то организовал для денежных людей противозаконное, но очень прибыльное для себя предприятие. Я не буду тебе рассказывать, что именно там находится, ты еще маленькая. По милости одного неугомонного газетчика сведения об этом предприятии вот-вот просочатся в центральную печать. А поскольку распределением земельных участков занимается мэр, то первый удар придется по нему. Хотя договора на строительные работы заключены не с мэром, а с человеком, который приобрел у него землю, ни у кого не возникнет сомнения, что этот человек подсадная утка, потому что он очень близок мэру, — вздохнул Геннадий Васильевич.

— Дядя Гена, скажите правду, этот человек — Артур? — спросила Марго.

— Да, — ответил он.

— Вы говорили, что у отца были денежные затруднения из-за меня, — продолжала Марго. — Не мог он поступить так, чтобы компенсировать растрату?

Геннадий Васильевич долго молчал.

— Не нужно так думать об отце, — наконец проронил он. — Мне это уже приходило в голову, но я отогнал подобную мысль. Все дело явно состряпано, и состряпано не без помощи Артура. Твоего отца сознательно подставляют. Иначе откуда вдруг в нашем городе взялся этот журналист? Он появился и почти сразу стал копать под мэра. Думаю, он принадлежит к одной из партий, желающих избавиться от твоего отца. И, видимо, сам участвовал в фальсификации этого дела: слишком хорошо он осведомлен обо всем. А начал он издалека. Помнишь его заметку о выставке Артура и снимок, из-за которого я тебя ругал? Я ведь еще тогда говорил, что это неспроста. Тогда мы ему не помешали, а теперь… сумеем ли?

— Перестаньте, дядя Гена, — возразила Марго. — Вы прекрасно знаете, что отец пошел на это ради меня. А теперь просто стараетесь меня утешить, чтобы я не чувствовала себя виноватой. Спасибо вам, но я уже взрослая. И многое знаю. Знаю даже то, что свое дело Молчанов закрыл.

— Ты знакома с ним? — удивился Геннадий Васильевич. — Видишь, он и до тебя добрался, чтобы успешней вредить мэру. Он выпытывал у тебя что-нибудь?

— Нет, — твердо заявила Марго. — Мы общались на другие темы. И могу вам сказать точно, что против отца он выступать не будет. А вы, как папин друг, должны помочь замять отголоски этой истории, чтобы она не всплыла как-нибудь по-другому.

— Говори. — Геннадий Васильевич не смеялся над Марго, как обычно, не шутил, его глаза смотрели серьезно и удивленно, не превращаясь в знакомые Марго с детства улыбчивые щелочки.

— Остался Артур, — сказала Марго. — Он невероятно напуган этой историей и вбил себе в голову, что его могут посадить. Если ему не помочь, он еще, чего доброго, явится с повинной. Он хочет уехать. Уговорите отца помочь ему Я сама не смогу этого сделать. Папа никогда не признается ни мне, ни маме, что замешан в этом деле. Артур задумал перебраться в какую-нибудь глухую деревню, и мне кажется, это будет лучший вариант для всех нас.

— А ты? Ты, крестница, тоже поедешь с ним? — спросил дядя Гена.

— Нет, я останусь с отцом, — ответила Марго. — Из-за меня все это началось, мне и быть с ним рядом. Я постараюсь его уговорить все исправить. Ведь публичный дом, из-за которого, как я понимаю, заварилась вся эта каша, можно закрыть и перестроить, а начальника милиции просто снять.