–Все мы ошибаемся.– Снова эта улыбка: немного не от мира сего, очень искренняя, будто доктор смеется над шуткой, над которой я бы тоже посмеялась, если бы знала, о чем она.– Дорогая, позвольте мне побеспокоиться о стандартах эксперимента.– Она снисходительно машет рукой.– Знаете, мы все-таки печемся о том, что происходит здесь с людьми, когда церковь за ними не смотрит. Конечно, люди пытаются проверить систему на прочность– этого следовало ожидать. Может, кто-то не хочет здесь находиться. Кто-то наверняка передумал уже после того, как подписал согласие. Скажу одно: мы делаем все, что в наших силах, чтобы здесь они не были недовольны.– Хант приподнимает бровь.– Провести эксперимент такого масштаба непросто, и все мы ошибаемся. Что еще я могу сказать? Некоторые ошибаются больше остальных.– Теперь ее лицо выражает легкое отвращение. Она ждет моей реакции.

–Но эти ошибки…– произнесла я, не зная, стоит ли заканчивать мысль.

Доктор многозначительно пожимает плечами.

–Как дела у Касс?– заставляю я себя задать вопрос.

На лицо Хант, до сих пор открытое и доброе, ложится тень.

–Почему вы спрашиваете?

Явновь облизываю губы.

–Мне бы воды.

Хант соскальзывает со стула, обходит кровать, наливает остаток воды из кувшина в стакан и молча протягивает мне. Яопустошаю его.

–Похоже, случай Касс– маленькая ошибка Фиоре.– Мне хочется произнести это небрежно, как бы между делом, но мой тон сочится осуждением и язвительностью.

–Похоже, что так.– Доктор Хант оглядывается, смотрит через комнату на что-то, отделенное от меня занавеской. Явздрагиваю, и на этот раз не от лихорадки.– Маленькая? Ябы не сказала.– Ее голос сух, что-то в ее тоне вынуждает меня не смотреть ей сейчас в глаза. Но когда Хант поворачивается ко мне, у нее спокойный, почти равнодушный вид.– СКасс все будет в порядке, дорогая.

–Ас Майком?– интересуюсь я.

–Это еще нужно предопределить.

–Пред-определить? Ато, что стало с Филом и Эстер,– тоже было пред-определено?

–Рив…– Ией еще хватает наглости строить обиженную мину!– Нет, конечно, не было. Всему виной плохая оценка ситуации. Мы обратились к историческим источникам и обнаружили, что то, что делали Эстер и Фил, не являлось примечательным. Ты права– их проступку придали излишний вес. Доктор-майор Фиоре недооценил серьезность настроя толпы. Такое больше не повторится, мы приняли опыт к сведению.– Хант чуть склоняет голову.– Для тех браков, что не ладятся, будет введена официальная процедура расторжения. Мы– не злодеи, Рив. Исмотрим на вещи в гораздо более широкой перспективе. Если не привести вас к согласию и довольству– опционально, всех,– то система не выкристаллизуется, эксперимент будет провален.

Эксперимент будет провален. Ясмотрю на нее и задаюсь вопросом: она серьезно? Фиоре и Юрдон– такие циники, что я изумляюсь, видя в их команде кого-то, кто явно верит в правоту дела и свою работу. Ее открытость уязвляет меня не меньше чем полицейских-неписей в ресторане– мой спонтанный эксгибиционизм.

–Э… кажется, я вас понимаю.– Якачаю головой и морщусь от боли. Моя шея болит.– Но пока Майк остается с нами, некоторые, как ни крути, будут несчастны.

–На Майка найдется управа.– Мгновение спустя ее кадуцей издает звуковой сигнал. Продолжая говорить, она возится с ним.– Яне считаю, что его психологическая травма неизлечима. Вероятно, даже не нужно откатывать его к резервной копии, хотя на данный момент может показаться, будто так проще. Но мне придется пересмотреть мотивационный паттерн Майка с основ.– Хант хмурится, глядя на змеиные головки, но в дальнейшие подробности не вдается.– Ис Касс все… наладится. Внастоящее время я лечу травмы, нанесенные ее телу. Как только в этом плане ей станет лучше– спрошу, какую личность она хочет взять.– Хант делает небольшую паузу.– Большинство медицинских сообществ, имей они дело с таким тяжелораненым больным, предписали бы обширное вмешательство в память. Или просто ликвидировали бы это воплощение человека и воссоздали бы другое из резервной копии. Но я не верю, что такой серьезный шаг можно сделать без учета собственных пожеланий Касс.– Иснова я буквально слышу, как мысль доктора налетает на какие-то тормозные колодки. Через мгновение я понимаю, что Хант пристально смотрит на меня.

–Что такое?– спрашиваю я нервно.

–Стоит поговорить и о ваших выпадениях из реальности.

–Омоих фу… о чем, простите?– Яловлю себя на слове, но уже слишком поздно валять дурака.

Доктор Хант приподнимает бровь и скрещивает руки на груди.

–Знаете, я ведь не идиотка.– Она отводит глаза, будто ее слова адресованы кому-то другому.– Каждый, кто находится здесь, прошел через серьезную переработку личности, перебалансировку, стирание определенного опыта. Прошу заметить, это всё– до вербовки в наш эксперимент. Одна из причин, по которой данное сообщество нуждается в плотном медицинском наблюдении, заключается в кризисе идентичности у всех его членов. Убольшинства людей здесь есть определенные предположения о том, кем они были раньше и почему решили изменить свои воспоминания. Конечно, попадаются и такие, кто совсем ничего не помнит. За ними числится нечто, что они пожелали похоронить настолько глубоко в себе, что и подсознательных подходов не осталось. Что-то, что мучило. Обычно не все так плохо, конечно… Итак, у вас было две фуги с момента госпитализации– вы в курсе? Яспрашивала вашего мужа о них, и он сказал, что в последнее время они участились. Стали более обыденным явлением.

Она наклоняется ко мне, держа руки зажатыми под мышками, словно обнимая себя.

–Яне люблю вторгаться туда, где меня не ждут, но, судя по всему, вам требуется серьезная помощь. Похоже, у вас была плохая реакция на подавляющие препараты, которые давали в клинике, и, хотя я не могу быть уверена без детального обследования, есть риск, что вы столкнетесь с неким кризисом. Яне хочу преувеличивать, но в худшем случае вы можете потерять… все, что делает вас собой. Например, если это аутоиммунная реакция– согласно вашему досье, у вас имеется интеллектуальный апгрейд системы комплимента[20], а порой байесовские индикаторы начинают палить не по тем целям,– то может выработаться полная антероградная амнезия и неспособность к созданию каких-либо новых мнемоструктур. Или все дело в недобросовестном предыдущем исправлении воспоминаний, которое и вызывает фуги когнитивного диссонанса. Это должно пройти само, хотя процесс «прохождения» доставит вам много неприятных минут. Но я не могу сказать наверняка, чего сто́ит ждать– уже не говоря о том, чтобы назначать лечение,– если вы не признаете, что у вас имеется проблема.