Некоторые из членов команды стали карабкаться вверх по судовым надстройкам так высоко, как могли, и метать оставшиеся бутылки с вонючей жижей и бумажные пакеты с порошком в сторону «Кошицу». Я не обманывала себя мыслью, что я достаточно сильная, чтобы докинуть какой-то снаряд до вражеской палубы, поэтому я помогала, подавая другим бутылки с жижей.

Но затем китобои отвели свои пушки в сторону от надувной лодки, развернули их на «Сиренку» и навели их прямо на нас. На меня.

Взрывная волна воды со всего маху ударила мне в живот и свалила с ног (прокатила меня на сраке, как сказал бы Пит). Я пролетела через всю палубу и сильно ударилась головой обо что-то тяжелое и острое. У меня звезды из глаз посыпались, и я отключилась.

Час спустя я вышла из каюты доктора, осторожно держась одной рукой за шишку, вскочившую на затылке, размером не меньше мяча для гольфа, а другую прижимая к левому боку. Либби и Майк ждали снаружи, чтобы справиться о моем самочувствии.

– Ну? Будешь жить? – спросила Либби.

– Что сказала док? – отозвался Майк.

– Она считает, что у меня сломано ребро.

Они заставили меня показать им синяк, что по размерам не уступал обеденной тарелке, а по цвету был словно раздавленные ягоды шелковицы.

Либби присвистнула с видом знатока, пихнула меня под ребра не слишком-то нежно, и, когда я не умерла от этого, объявила:

– Не парься, подруга: пройдет – глазом моргнуть не успеешь.

Майк мягко пихнул меня и вызвался сделать мне «терапевтический массаж». Я начала думать, что он очень хочет со мной переспать. Я отказалась, потому что у него были не те руки. Я отдала бы что угодно, лишь бы ощутить еще раз объятия (очень нежные) любимых рук, вот прямо сейчас. Я мечтала о том, чтобы долго отмокать в горячей ванне, но мне пришлось примириться с неприятными лекарствами, которые залили мне в глотку, и противовоспалительным гелем, которым натерли мне ребра.

Что за день. Я не знала, смеяться мне или плакать. И мне было слишком больно, чтобы я могла сделать то или другое.

Каков оказался финальный счет в противостоянии «Сиренки» и «Кошицу»? Пять – один в пользу китов, я считаю. Вдобавок к моим ноющим ребрам, ноге Пита и множеству шишек и синяков у всех членов команды у нас оказалась выведена из строя надувная лодка и что-то попало в главный двигатель корабля. А тем временем «Кошицу» смылся, хотя мы успели отделать его как следует метательными снарядами, так что можно было надеяться, что они будут еще долго возиться, отчищая и отмывая свой корабль, вместо того чтобы убивать китов.

«Сиренка» поплелась к порту Фримантла на ремонт и для замены части экипажа, и мы при этом решили пополнить запасы свежего продовольствия и горючего. Капитан опубликовал обращение к сторонникам с просьбой о пожертвованиях для ремонта надувной лодки, так же как и для пополнения запасов продовольствия и горючего, – оставалось надеяться, что в Австралии нам помогут.

В этот же день после полудня капитан Мерфи предоставил мне внеочередной доступ к компьютеру.

– Я запостил в блог рассказ о том, что ты получила ранения. Поэтому тебе лучше написать письма и успокоить своих родных, – сказал он мне.

Я написала родным и Зебу, попросила их не тревожиться, заверяла, что все не так плохо, как могло показаться. Хотя это было чертовски плохо и именно так. Мои ребра мучительно ныли, словно лебедь, что загибался от сладких страданий, – лебедь, которого сбили и который валяется в канаве. Я не могла ни зевнуть, ни рассмеяться, ни кашлянуть, ни икнуть, ни вздохнуть, ни сесть, ни подняться по лестнице, ни прилечь без того, чтобы не захныкать от боли.

Я прочла официальный отчет капитана Мерфи о миссии, опубликованный в блоге, и увидела прикрепленные к посту несколько ужасных фотографий моего бока, притом что моя возможная трещина в ребре была «приукрашена» и стала «несколькими сломанными ребрами». Порой мне бывало очень неловко оттого, что мы излагали приукрашенную версию событий, и, пожалуй, мне не хотелось бы, чтобы меня использовали как объект в пропагандистской войне, но, когда я вспомнила о том, что это делается ради спасения чудесных китов, которых я видела беспечно резвящимися в океане, я почувствовала, что смогу примириться с незначительными преувеличениями. Эй, в любви и на войне все средства хороши, верно? А это война – и война за китов. Я жалела о том, что не сражалась яростнее в борьбе за любовь.

Мне следовало, не раздумывая ни секунды, броситься в бой с этой сучкой Бритни, которая украла мои слова об акулах и моего любимого. Мне следовало дать достойный отпор Силле, обрести свой голос, даже если это стоило бы мне работы. Вместо того чтобы пытаться изменить Логана, я должна была сосредоточиться на том, чтобы изменить себя. И я должна была драться за нас. Я должна была говорить во всеуслышание за нас обоих. Я потеряла свой голос, но затем я нашла в себе достаточно сил, чтобы сказать «нет» тому, чего я не хотела. Однако теперь я поняла, что этого было совершенно недостаточно. Также нужно заявить во весь голос о том, что является верным выбором, о том, чего ты действительно хочешь.

Я вздохнула и стала прокручивать вниз ленту комментариев на пост капитана. Там уже бушевал ураган дерьма. Некоторые комментарии были от обычных троллей – на сей раз они горько сожалели, что абордажные крюки не проломили нам головы, но большинство обзывали китобоев последними словами и аплодировали нашим усилиям.

Впрочем, один комментарий значил для меня больше, чем все, вместе взятые.

Я ответила.

Девять дней спустя, измотанные путешествием по океану при скверной погоде, мы бросили якорь в порту Фримантла, за пределами города Перт, что в Австралии. Команда улыбалась и махала маленькой толпе наших сторонников, которые одобрительно закричали при нашем появлении, держа в руках баннеры и плакаты с приветствиями, и группке случайных представителей прессы с микрофонами и камерами наготове. Но взгляды всей команды «Сиренки» тут же привлекла новехонькая быстроходная лодка, которая явно дожидалась именно нас, лежа в автомобильном прицепе, стоявшем на пирсе. То была надувная лодка марки «Gemini», с металлическим дном, – длинная элегантная черная лодка с мощным двойным мотором, расположенным снаружи, с двойными рулевыми консолями и шестью пассажирскими сиденьями. По центру она была перевязана гигантской красной ленточкой с бантом.

– Просто глазам своим не верю! – воскликнула Либби. – Кто-то сделал нам царский подарок, вот это победа!

У некоторых австралийских членов нашей команды были семья и друзья, что с нетерпением ожидали встречи с ними, остальные же побежали прямиком к быстроходной лодке, как только мы высадились на берег. У меня возникло странное чувство, когда я ступила на сушу: я, словно лодка, кренилась на правый борт, когда шла. Земля качалась у меня под ногами, и обычная гравитация как будто увеличилась вдвое.