Отчаянно зевая, я выползла на кухню иудивилась. За столом сидел наш сосед с нижнего этажа, тот самый, которого мызатопили. Насколько помню, он милый, интеллигентный человек… Даже когда вода спотолка полилась ему за шиворот, он не ругался и не вызывал милицию. Болеетого, став свидетелем падения Кирюши, сосед отвез нас в Филатовскую… А я,свинья такая, даже не спросила, как его зовут.

– Очень, очень рад! – воскликнулсосед и приподнялся. – Вот заглянул на огонек, вернее, на чаек! У васуже все высохло?

– Вроде да, – сказала я, вынимаячашку.

– Главное, чтобы под линолеумом сыростьне завелась, – деловито заметил Кирюшка.

– Очень верно, – одобрил затопленныйи повернулся ко мне: – Вы тоже так считаете?

– Не беда, – легкомысленно ответилая, – сдерем гнилой и постелем новый.

– Это денег стоит, – заметила Лиза.

Но я в преддверии завтрашнего дня пребывала вэйфории.

– Подумаешь, заработаем.

– Вы оптимистка? – спросил сосед.

– Во всяком случае, из-за испорченногопола рыдать не стану!

Воцарилось молчание. Потом сосед неожиданноспросил:

– Ну, а как вы себя чувствуете? Наздоровье не жалуетесь?

Услыхав такой вопрос от практическинезнакомого человека, я удивленно ответила:

– Да нет, все прекрасно.

Вновь повисла тишина, прерываемая лишьзвяканьем чайных ложечек. Мне стало не по себе. Что случилось? Лиза, Кирюша иИрина сидят чинно, словно на поминках, более того, они молчат, не ругаются и неспорят. Похоже, что о состоянии здоровья следует спрашивать не меня, а их. Нонаш сосед не находил ничего странного в тихих детях, наверное, он холост и унего нет детей. А его по-прежнему мучило любопытство.

– Как спите?

– Нормально.

– Головная боль не беспокоит?

– Только изредка.

– Аппетит не пропадал?

– Вроде нет.

– И с желудком нет проблем?

Последний вопрос окончательно вывел меня изсебя, и я рявкнула:

– Вам представить полный анализ?

– Немотивированная агрессия, –вздохнул сосед.

– Что? – не поняла я.

– Голоса не слышите?

– Отчего же, великолепно слышу.

– Чьи, например?

– Сейчас ваш.

Сосед замолчал. В кухне стало тихо-тихо.

– А, простите, – вновь ожилмужик, – не могли бы вы описать того кенгуру, который якобы появляется набалконе?

– Почему якобы? Он на самом деле тамчастенько бывает.

– Да-да, конечно, – закивалсосед, – многие мои пациенты…

– Так вы психиатр, – догадаласья, – тот самый, что живет в нашем доме. Но кто вас позвал?

Кирюшка моментально оживился:

– Почему вы не едите булочки?

– Да, – подхватила Лиза, – ихможно маслом намазать.

– Ну погодите, – пригрозила яим, – в нашем роду психов не было, имейте в виду.

– Ну и что, – удивился сосед, –заболеть можно в любой момент!

Разозлившись, я молча встала и ушла в спальню.

Конечно же, кенгуру мирно стучал лапкой вдверь. Я отвернулась и села на диван.

– Мы хотели как лучше, – донеслось спорога.

Лиза, Кирюшка и Ириша тихо вошли в комнату.

– Ничего себе, сумасшедшую из менясделали!

– Что ты, – замахала рукамиЛиза, – просто ты устала, надо капельки попить, и кенгуру уйдет.

– Да вот он, на балконе!

Кирюша подошел ко мне и погладил по голове.

– Бедная Лампуша, зря ты доктора непослушала, может, чего умного посоветовал бы.

Я глянула на улицу. В сумраке виднелисьтолько кирпичи лоджии. Ей-богу, скоро я сама начну сомневаться в своемпсихическом здоровье.

Ровно в девять утра я выскочила из подъезда.Большая черная иномарка с тупым задом мигнула фарами. Внутри сидели трое. Напереднем сиденье – шофер, угрюмого вида мужик лет тридцати пяти, то лиабсолютно лысый, то ли с идеально выбритой головой, и парень по виду чутьстарше Кирюшки. Сзади сидела полная женщина с большим портфелем.Я устроилась рядом с ней, и машина понеслась по улицам, вздымая фонтаныгрязи.

Марина Зудина не собиралась открывать дверь.Я жала и жала на звонок. Наконец парнишка, похожий на Кирюшу, вздохнул:

– Ладно, похоже, там никого нет.

– Она не могла уйти, – растерянносказала я.

Нотариус молча поставила портфель на пол иприслонилась к стене.

– Ну-ка, – велел юноша, –отойдите!

Я покорно посторонилась. Он вытащил из карманасвязку каких-то непонятных загогулин и мигом открыл дверь.

– Ловко! – не утерпела я.

– Ерунда, – хмыкнул «мастер», –разве это замок, тьфу!

Мы пошли по бесконечному коридору, заглядываяво все комнаты, но там никого, кроме тараканов, не было. Наконец уперлись вкухню.

– Дела! – присвистнул парень. –Вы, Елена Павловна, в машину ступайте.

Нотариус, не произнесшая за все время нислова, быстро побежала в сторону выхода. Я окинула взглядом то, чтоосталось от Марины.

Маленькое, высохшее тело, облаченное вкитайскую куртку, скрючилось у подоконника. Рядом валялся жгут, а на столележал шприц и стояли какие-то пузыречки.

– Передоз, – вздохнул мальчишка.

– Что?

– Ну, передозировка, вколола больше, чемнадо, – пояснил тот.

– И как нам поступить?

– Уходить по-быстрому.

– Может, в милицию сообщить?

– Не надо, – буркнул парень, запираявходную дверь.