Дочь более чем обеспеченных родителей, онатомилась от безделья, не зная, куда деть прорву свободного времени. ИменноРената привела Зудину в «Розовую цаплю» и сделала членом элитарного клубалесбиянок. Поначалу Мариночку передавали из рук в руки, и она просто расцвела.Появились деньги, новые, красивые вещи, украшения… Марина беззастенчиво бросалалюбовниц, лишь только на пути появлялась более обеспеченная пассия, готоваяоплачивать ее счета… До 1998 года Зудина жила вполне обеспеченно, но потом однаиз бабенок дала ей попробовать героин, скрыв, что на самом деле находится вшприце.

– Не боись, – ухмыляласьтетка, – вполне невинный стимулятор, для пущего кайфа!

Очевидно, организм у Зудиной былпредрасположен к наркотикам, потому что зависимость она приобрела сразу, содного укола.

Вначале ей, конечно, понравилось. Головаприятно кружилась, перед глазами прыгали цветные шарики, и обострялась остротаощущений. Но потом дозу пришлось увеличивать, и деньги начали улетать, словновзбесившиеся птицы.

Марине приходилось выкладывать все большие ибольшие суммы, любовницы не выдерживали растущего аппетита Зудиной и убегали.Да и, честно говоря, ей самой стало не до любви, а в «Розовую цаплю» онаприходила теперь только с одной целью – перехватить на дозу.

Однажды она нос к носу столкнулась с Зинкой.Та постарела, приобрела благообразный вид и, вероятно, ни в чем не нуждалась.Во всяком случае, одежда, духи и драгоценности у бывшей Адочкиной любви былипервоклассные.

Зинка – впрочем, в «Розовой цапле» еезвали Зюка – перепугалась до белых глаз. Мигом расстегнула вызывающероскошную сумочку и дала Зудиной сто долларов. Марина поняла, что открыла новыйисточник денежных средств. Достать адрес и телефон Зюки ничего не стоило, и онаначала шантажировать редакторшу. Та ей исправно платила. Более того, обнаглевот безнаказанности, Мариночка съездила в «Морскую» и стала взимать дань и с АдыМарковны.

– Знаю, знаю, зачем они мне денежкиотстегивают, – еле ворочая языком, сообщила мне Зудина, – думают,помру от передоза. Но не дождутся!

– Ты знала Жанну Малышеву? –поинтересовалась я.

– Нет, – прохрипела Марина, –первый раз про такую слышу. Она чего, тоже из «Розовой цапли»?

– Насколько я знаю, Жанночка в основномпо мужикам…

– Не, – сипела Зудина, – неслыхала.

Она замолчала. В тишине слышалось толькоее прерывистое дыхание да мерный стук капель из плохо закрученного крана.

– Ну, – не выдержала Марина, –все, больше говорить нечего, дай, дай скорей!

Я протянула ей шприц. Зудина лихорадочнозасмеялась, вытащила из ящика резиновый жгут и быстро закрутила его вокруглевой руки. Я встала.

– Марина, если завтра я приведу к вамнотариуса, повторите при нем свой рассказ?

– Деньги заплатишь – и безпроблем, – блаженно улыбнулась наркоманка.

Ее лицо разгладилось. Морщины непостижимымобразом пропали, голос из хриплого превратился в мягкий, грудной…

– Завтра, к десяти утра приеду, –повторила я.

Но Зудина уже не существовала в этом мире, ееуносили волны кайфа, и она не слышала ни моих слов, ни того, как я аккуратнозахлопнула дверь.

Дома я села на диван у себя в спальне ибездумно уставилась на балконную дверь. Так, задача выполнена, убийца найден.Дело за малым, найти нотариуса, но я даже не стану мучиться, а снова позвонюРодиону. Сдается, этот мужик способен решить любые проблемы.

Я оказалась права. Гвоздь выслушал мою просьбуи моментально отреагировал:

– В девять ноль-ноль спускайтесь кподъезду. Мои люди будут сидеть в машине.

– Ой! – вскрикнула я.

– Что такое, – удивилсяРодион, – время не подходит?

– Нет, просто на балконе вновь появилсякенгуру, возник, словно из воздуха…

– Кто? – недоверчиво поинтересовалсяРодион.

– Кенгуру, – радостно объяснилая, – у меня на лоджии иногда невесть откуда возникает это сумчатое!

– И что оно делает? –поинтересовался Родион.

– Стоит, стучит лапкой в окно, а иногдадерется с обезьяной.

– А откуда там берется обезьяна? –не успокаивался он.

Нет, все-таки мужики ужасны, даже лучшиепредставители не слишком сообразительны! Неужели не понятно, откуда беретсяпримат?

– Приходит, – объяснила я, –они так смешно мутузят друг друга!

– Дай сюда Иришу! – приказал Гвоздь.

Подбежавшая Ирина односложно отвечала на еговопросы.

– Да. Ага. Ну…

Потом неожиданно разразилась фразой:

– Да нет там никакого кенгуру, пустойбалкон, у нее давно этот глюк.

– Как пустой! – закричала я иобернулась.

Никого!

– Папа велел тебе выпить пятьдесят граммконьяка с чаем и идти спать, – приказала Ирина.

– Но сейчас еще нет семи!

– Ну и что! Говорит, ты переутомилась,вот всякая дрянь и мерещится!

– Я видела его, как тебя!

– Конечно, конечно, – поспешносогласилась Ирина, – не волнуйся, я тебе верю…

Она в мгновение ока выскользнула в коридор, ая, чуть не потеряв от злости сознание, устроилась на диване и включилателевизор. Возникший Осокин с каменным лицом рассказывал об очередных боях вЧечне. Я тупо пялилась на экран. Внезапно на меня навалилась чудовищнаяусталость. Я вытянулась на подушках и подумала: «Как хорошо, что всезакончилось. Все-таки работа частного детектива утомительна. Завтра нотариусзаверит подпись Марины Зудиной под показаниями, и можно везти бумагуследователю»…

– Эй, Лампуша, – потрясла меня заплечо Лиза, – дрыхнешь?

Ну не глупо ли будить человека, чтобывыяснить, спит он или нет?

– Уже перестала.

– Тогда пошли чай пить.