Он обернул руку плащом несколько раз и аккуратно отвел ветки, освободив проход. Шан и Вонг скользнули внутрь. За ними, такая же спокойная и сосредоточенная, шагнула Чиони. На одно мгновение они встретились взглядами, и Даний вдруг почувствовал, как жаркая волна бросилась в лицо, запылали уши…

Вчерашний вечер закончился совсем не так, как планировал Даний. Впрочем, он и начался неправильно. Во-первых, слишком быстро стемнело. Тонкая полоска заката вздрогнула, брызнула темно-розовым, подернутым пеплом цветом, и небо сомкнулось с землей. Даний подумал было, что надвигается шторм, но грозой в воздухе не пахло.

Бывший правитель Акры лежал на спине, закинув руки за голову. Матрац, набитый травой, был тонким и жестким, но Даний чувствовал себя на удивление уютно, словно его поддерживали невидимые воздушные струны… Шан сидел на корточках у стены, под черной черепахой, и сосредоточенно мял то одной, то другой рукой шерстяной мячик. Чиони хлопотала по хозяйству. Еще один «брат», смешливый Вонг, что-то творил с веревкой, вывязывая хитрые петли. Он пристроился у раскрытого окна, хотя свет луны был тусклым и мало чем мог помочь, но Вонгу, похоже, помощь не требовалась. Сложную науку вязать узлы пальцы его знали прекрасно. Вязать и развязывать. Вчера, на спор, Вонг вылез из мешка, завязанного снаружи: Даний потратил на узлы пол-ужина; Вонг – полвздоха.

Бывший правитель улыбался. Он часто улыбался в последние дни. И дело было не в сладости вновь обретенной свободы, вернее, не только в ней. Здесь, среди этих спокойных, немногословных людей было ему отчего-то хорошо, как в детстве, в отчем доме, рядом с братом, пока еще не разделили их женщина и трон.

Франгиз и Рифат… В последнее время он думал о них почти постоянно. Причем, сразу об обоих. И совершенно без ревности. Хотя сероокая красавица по-прежнему, как и пятнадцать лет назад, безраздельно владела сердцем Рифата. Но вот поди ж ты…

– Мы спать сегодня будем? – спросил Шан и потянулся со слышимым хрустом.

– Спать – дело хорошее. Нужное, – поддержал Вонг.

Даний не понял, пошутил тот или нет. Но Чиони прыснула, значит – пошутил.

Повисла пауза.

Даний вынырнул из своих глубоких размышлений и прислушался, но ничего, кажется, не происходило. Шан снова заскрипел мячиком, Вонг зашуршал веревками. Чиони брякала плошками. Он уже решил, что ему почудилось, когда Шан резко окликнул девушку:

– Чиони!

Она замерла, опустив голову с прямым пробором. Темные волосы были туго стянуты в узлы.

– Чиони, – повторил Шан.

Узлы мотнулись туда-сюда, и это детское движение показалось Данию невыносимо упрямым.

– Может быть, поговорим об этом завтра?

– Завтра кого-то из нас, возможно, не будет в живых, – очень тихо ответила девушка, без малейших следов привычной покорности в голосе. Со злости Вонг так затянул узел, что защемил палец и длинно выругался на языке Поднебесной. Но больше ничего не сказал.

И Шан тоже промолчал.

А потом встал и так же молча вышел вон из комнаты. Вонг последовал за ним, оставив Дания в легком недоумении, а Чиони в том странном настроении, которого Даний разгадать не смог.

Темнота обволакивала комнату, топила в своей жаркой тишине, затягивала. И уже не хотелось ее нарушать. Даний бы и задремал, наверное… Но новые способности позволяли четко различить, как в мягкой, обволакивающей, сонной ночи тонко дрожит тревога. Ну, не тревога, а чье-то напряжение.

Не чье-то, а Чиони.

– Может, ты свет зажжешь? – предложил он.

– Если ты хочешь, – тихо откликнулась она.

И эта непривычная, невозможная для Чиони кротость вдруг рванула сердце Дания нешуточным страхом.

«…Может быть, завтра кого-то из нас не будет в живых».

Да ведь ей страшно, понял Даний и резко сел. Сколько ей лет? Шестнадцать? Совсем еще ребенок.

– Иди-ка сюда, – позвал он, – посидим рядом.

Она вскинула голову. Даже в этой слабо освещенной комнате глаза ее сверкнули, как у кошки. Сверкнули – и поплыли прямо на Дания, делаясь все больше и больше, затягивая как омут. Шаги ее были совершенно бесшумными.

Даний с тревогой и недоумением наблюдал, как она подходит и опускается рядом. Свет из ее глаз бил, как маяк. И страха в них не было. Было бы странно, если бы эта железная девочка вдруг испугалась.

– Почему ты сказала, что завтра кого-то из нас, возможно, не будет в живых? – спросил Даний.

– Потому что так может случиться, – ответила Чиони.

– Ты считаешь, что я веду вас на смерть?

Она непочтительно фыркнула, и это слегка разбавило ее мрачную торжественность, слегка страшившую Дания.

– Если бы ты предложил плохой план, Шан никогда не согласился бы тебе помогать. И не взял бы нас.

– Тогда в чем дело? Почему он почти кричал на тебя?

– Потому что я отказалась ему подчиниться.

– Разве это возможно? – изумился Даний. – Я понял так, что у вас железная дисциплина. Воин Санджи умирает, но не нарушает волю старшего.

– Так и есть, – кивнула Чиони, – и это правильно.

– Ну и…?

Она снова замолчала, и Даний мгновенно узнал эту, вернувшуюся тревогу. Но отчего-то не решился нарушить ее вопросом. Происходило что-то, чего он не понимал, а Чиони понимала.

– Я тоже в своем праве, – сказала она, наконец.

– Ничего не понимаю, – признался Даний, – в каком праве?

– Древнем… И вечном. Я – женщина. Ты – мужчина.

В темноте она всего-навсего коснулась холодными пальцами его руки. Но Данию показалось, потолок, да что там потолок – небо падает, настолько неожиданно открылась ему цель Чиони.

– Девочка… – он даже головой мотнул. – Боги! Ты сошла с ума, не иначе. Я не знаю, что ты вбила себе в голову, но ты еще совсем ребенок. Тебе нужно еще расти. А потом обязательно появится молодой, красивый, сильный…

– Может быть, – не стала спорить Чиони, – а может быть, и нет. На нити судьбы тысячи узелков. Я знаю, что здесь и сейчас это будешь ты.

– Да за каким темным богом я тебе сдался?! Старый, морщинистый, женатый и без пяти минут покойник!

– А еще – величайший маг из всех, встреченных мною в жизни, – очень спокойно добавила Чиони. – И если завтра ты и впрямь встретишься со своей судьбой, твой сын или дочь достигнет подлинного величия.

– Ну, дела! Слушай, Чиони… ты глупость затеяла, и теперь я понимаю, почему Шан на тебя орал. Только не понимаю, почему он сбежал и оставил меня разбираться с этой… глупостью.

– Потому что я в своем праве, – повторила Чиони. – А еще потому, что ты в долгу перед Братством. И это – твой шанс расплатиться. Другого может и не быть. Братству ОЧЕНЬ нужен сильный маг.