– Н-нет… – При всей своей самоуверенности Грозничар был смущен этим длинным перечнем славных имен. – Но это все где было-то?

– Уж верно, ни один из этих славных конунгов не правил в Полянской земле, – почтительно улыбнулся Ольмар Лысый: он приехал с Грозничаром как старшина коровельских торговцев.

– Где бы они ни правили, люди с кровью богов в жилах приносят свою удачу с собой, – напомнил Мистина. – И передают ее тем землям, что признают их власть.

– А если люди не равного рода получают равные права и звания, из этого не выходит ничего хорошего, – добавила Эльга.

– Что-то у Ингвара удачи не видно, будь от хоть трех богов внуком! – Грозничар вновь ободрился. – Отец мой с ним в поход пошел – голову сложил! Брат Буеслав голову сложил. Меньше половины наших людей назад воротилось! Такова удача ваша?

– С чего же наша? – возразил Асмунд. – Твой отец голову сложил – ему удачи не хватило. Удачливые все вернулись, – он кивнул на Мистину.

– Коли князь людей в поход ведет, его удача все решает! Богатства вы привезли знатные, – признал Грозничар, не без зависти окидывая взглядом новую посуду на столах, отделанные золотой каймой шелковые мантионы на бревенчатых стенах гридницы, наряды княгини и ее приближенных. – Да только, сдается, не княжья удача здесь помогла.

Он глянул на Мистину, явно отдавая ему эту заслугу. Тот улыбнулся:

– Я пошел в поход как человек князя и остался им до самого конца. И, как видишь, – Мистина обвел рукой стол и стены, – удача Ингвара меня не подвела. Любой поймет: куда умнее оставаться человеком Ингвара, чем полагаться на свою собственную удачу, которая может оказаться куда меньше.

– Все лучшие мужи земли черниговской, по совету меж собой, положили: быть у нас своему князю, – возразил Милогость, Грозничаров боярин из левобережных полян. – И на том решении мы стоять будем, княгиня, хоть бы даже и ратью пришлось идти. По совету нашему общему, дани мы более Киеву не платим и докончания с иноземными князьями вершим сами, на свою пользу.

По рядам киевской дружины пробежал недовольный ропот.

– Ох, воевода! – воскликнул старик Избыгнев. – Да я ведь самого Тростеню помню, деда твоего! Своими глазами видел, как сорок лет тому князь наш Олег ему меч вручал, когда отпускал с дружиной город на том берегу ставить. А не проклял ли бы тебя дед твой, видя, как ты теперь в ровню Олегову роду мостишься?

– То при Олеге было, когда сам Вещий Русью правил, – с надменностью ответил Грозничар. – А дед мой не огневается, что я нашему роду больше чести хочу. Три колена верно служили князьям киевским – а нынче мы и сами им в версту!

– Вы можете грозить ратью мне. – Не показывая волнения, Эльга лишь слегка наклонилась вперед, будто подчеркивая, что пока еще черниговцам приходится смотреть на госпожу Киева снизу вверх. – Но судьба и боги угроз не слышат и свою волю над людьми творят. Пока Чернигов под Киевом состоит и черниговский воевода у стремени киевского князя ходит – мы и удача наша за все в ответе. Будете сами по себе – боги спросят прямо с вас. Готовы ли вы к этому, мужи черниговские?

– Ты нас богами не пугай, мы не из пугливых. – Грозничар подбоченился. – Сотворим с вами мир – всем будет хорошо. А не захотите – мы через Семь-реку, через Дон сами будем торг вести хоть с хазарами, хоть с греками.

– Ты сам видишь, что творить докончания и вести торговлю – не такое уж легкое дело, – напомнила Эльга.

– Да уж я вижу – вам пока не очень-то в руки дается! С греками передрались, с хазарами передрались, с Олегом Предславичем на Мораве совещания никакого нет! Люди забудут скоро, каковы они, паволоки греческие!

– Оторвешься от земли русской – сожрут тебя хазары! – предостерег Острогляд. – Будет земля ваша, как до Олега, кагану дань платить!

– Не будет! – уверенно возразил Грозничар. – Каган нынче не тот, что при Олеге, да и мы не те! У меня семь городов под рукой! – он показал на своих бояр, каждый из которых представлял город Северской земли. – По Семи, по Снови у меня люди – сила! – И он горделиво тряхнул сжатым кулаком.

– Ты мой родич, твоя жена – моя родная сестра, а три колена вашего рода верно служили земле русской. Потому я и мой муж Ингвар могли бы дать тебе звание малого князя, – предложила Эльга. – И так положим, что земля ваша будет по-прежнему давать нам войско, подносить князю киевскому дары ради дружбы и заключать докончания с нами заодно…

– Это одно звание, что князь! А на деле опять мы по вашей воле ходи!

– И звание – неплохо для человека, чей дед был простым хирдманом и получил меч из рук моего стрыя.

– Так и мы… – Грозничар начал горячиться, – не зря меч носим! И владеем им не хуже иных! Не желаем мы больше у стремени вашего ходить! Хотите мир сотворить как равные – тому быть. А не хотите – мы, черниговские, вам более не слуги!

– Погоди, Грознята! – примирительно окликнул Мистина и встал. – Веришь, значит, что меч твой и удача посильнее Ингваровых будут?

– А нет – пусть мое же оружие поразит меня! – запальчиво ответил тот.

– Оружия не надо, мы ведь свойственники, – так же спокойно продолжал Мистина. – Иди со мной на поле. Одолеешь – будет все, как ты сказал. А не одолеешь – стало быть, не срок тебе от стремени Ингварова отходить.

– Ты что же, – Грозничар удивился, – на поле меня зовешь?

– А ты худо слышишь?

– Хорошо я слышу! Не запугаешь ты меня, хоть тебя и цесарь греческий боится! – Грозничар опомнился и снова приосанился: – Хочешь поля – будет поле!

В гриднице не смолкал гул. Киевские бояре смотрели с любопытством, дружинные хранили спокойствие. Свенельд и Радорм вышли из-за стола и направились к черниговцам – обсудить условия.

Эльга, заранее знавшая о такой возможности, выпрямилась, положив руки на подлокотники. Мистина взглянул на нее и, перехватив ее взгляд, чуть заметно приподнял брови и мимоходом коснулся белой костяной рукояти скрамасакса на поясе.

* * *

Избыгнев и Дорогожа предлагали провести поединок на площадке Святой горы – все же это был божий суд.

– Вы за права земель и родов своих бьетесь, самое место для этого – перед богами! – говорили они, и Милогость с Богонегом, черниговские бояре, согласно кивали.

– Пока еще нет, отцы мои, – возражал Мистина. – Пока еще и я, и Грознята – мы оба люди Ингвара. Мы – его дружина. Я одолею – он в дружине и останется. Он одолеет – в другой раз сам Ингвар с ним будет биться, и уже на ратном поле. А пока дело наше дружинное, и решать мы его будем перед дружиной.

– А богам и здесь видать, – подхватил Грозничар.

Эльга улыбнулась и показала на поврежденный Олегов щит на стене: дескать, вот кто на тебя смотрит! Грозничар перехватил ее взгляд, нахмурился и отворотился.

– Нужно тебе время? – спросил его Мистина. – Только знаешь, судьба не всегда подготовиться дает.