– Думаете, она поддастся уговорам?

– Кто же ее знает? Может, и поддастся, только выторгует новый договор, по которому сама станет выбирать мужей для своих дочерей. Узнаем, если выживем!

– Вы настроены оптимистично, как всегда… – пробормотал я.

– Что толку унывать, Вейриш? Пользы от этого никакой, только зря голову забивать всякой дрянью… Скажите лучше: готовы слетать сегодня ночью на разведку? Посмотреть на остров, проверить, сможете ли вы сесть на риф и взлететь с него?

Я прислушался к себе и кивнул.

– Хорошо.

– А когда… настоящее дело?

– Послезавтра на рассвете.

– Почему не ночью?

– Может, вы прекрасно видите в темноте, а я без огонька-спутника – не слишком, – проворчала она. – Опять же, разные… м-м-м… эффекты вроде молний и пламени на дневном свету не так заметны, а мало ли кому взбредет в голову пялиться на остров с берега или корабля.

– И днем духи не так опасны?

– С чего вы это взяли? Они всегда одинаково опасны, просто днем людям удобнее. А занимаются призывом именно по ночам… даже не знаю, как сказать: по обычаю, что ли? Не интересовалась происхождением этого суеверия, право. Конечно, есть твари, которые предпочитают темноту…

– Вроде Кыжа? То есть Шаракки?

– Нет, он и днем прекрасно себя чувствует, просто там, возле логова огненного джанная, опасался проявиться.

– А он нам не поможет, к слову?

– Как, Вейриш? Он сам именно что бесплотный дух, даром что умеет воплощаться. Если вы имеете в виду, что Шаракки мог бы схватить дух Дженна Дасса и уволочь куда-нибудь на ту сторону, то жестоко ошибаетесь. Просто потому, что Шаракки – не порождение той стороны.

– Как так?

Фергия неопределенно пожала плечами, потом все-таки снизошла до ответа:

– Вспомните свои видения.

Верно, я же помню мысли Шаракки: он упоминал, что когда-то давным-давно кругом не было ничего и никого, и подобные ему духи резвились над пустынными водами…

– Он что же, старше… старше всех нас? И драконов, и тем более людей?

– Может, и старше. Но вряд ли намного умнее, – она усмехнулась. – У тех, кто живет мало, больше стимулов для развития, а ему это зачем? Как витал над морем и сушей, так и витает. Разве что привязался к Игириду, теперь обитает с ним рядом, но я уверена – Шаракки переживет нас всех, вместе взятых.

– Одним словом, он что-то вроде духа природы? – предположил я. – Почти как джаннаи, только те в большинстве своем разрушители, а он – созидатель?

– Да, что-то вроде того. И, как и джаннаи, он не может утащить врага на ту сторону, дать ему пинка и отправить в бесконечное путешествие, потому что сам существует только по эту сторону.

Я помотал головой, чтобы привести мысли в порядок. Признаюсь, вышло не слишком хорошо, и я решил поменьше размышлять, чтобы не погрязнуть в пустопорожних рассуждениях.

Полет над морем помог выбросить из головы лишнее: мы посмотрели на остров, я убедился в том, что сумею сесть на выбранный Фергией риф…

– Вы ведь понимаете, – сказала она, когда мы вернулись в Проклятый оазис, – придется взять на загривок Орскаля: не вплавь же ему добираться. В смысле он мог бы взять лодку, но это лишнее время. И свидетели – не сам же он будет грести. Вообще сомневаюсь, будто он умеет…

– Так вы бы его подвезли, у вас отлично получается. Если что, всегда можете подработать перевозчицей на реке.

Фергия покосилась на меня с неодобрением. Еще бы, ей, выросшей среди славных моряков, укротителей стихии, предложили работать на реке!

– Если думаете, будто это просто, то зря, – подлил я масла в огонь. – Это в Адмаре нет больших рек, а вот по соседству, в Данжере, имеется. Это, конечно, не Великая река, про которую Лалира говорила, но во время разлива с одного берега не видно другого. А еще там коварное течение, мели и отмели – они еще и меняются постоянно, только поспевай следить, – так что умелые лодочники недурно зарабатывают.

– Непременно приму к сведению, Вейриш. Мало ли, подвернется какое-нибудь дельце в тех краях? Буду знать, под кого маскироваться. А хотя… я ведь женщина, забыли?

– Ну и что? Дочери девушки-из-цветка расселились по всему Югу. Здесь они носильщицы, в Данжере тоже, а еще работают на переправе. Не только лодки, а даже и груженые плоты водят.

– С плотом я, пожалуй, не совладаю – не приходилось пробовать, – задумчиво сказала Фергия. – А с лодкой – запросто, мели там, не мели… Только вы мне опять зубы заговариваете, Вейриш, а речь шла о том, возьмете ли вы Орскаля на спину! То есть возьмете, куда вы денетесь, но нужно же мне получить ваше формальное согласие?

– Считайте, вы его получили, – кивнул я, пускай мне вовсе не нравилась эта затея. – Только приглядывайте, чтобы руки не распускал.

Не то чтобы я опасался, будто Орскаль может воткнуть мне под чешую какую-нибудь зачарованную иглу, но… Колдун есть колдун, с ними держи ухо востро!

– Присмотрю, – кивнула Фергия, пристально посмотрела на меня и вдруг крепко взяла за обе руки. Я едва не шарахнулся, но она лишь сказала: – Держитесь, Вейриш. Если мы не сладим с Дженна Дассом, ничего хорошего не выйдет.

– Да, я помню. Если он просто исчезнет в зазеркалье – это еще куда ни шло… хотя жить и годами, а то и веками ждать атаки невесть откуда не слишком весело. А если возьмет верх, то я нам не завидую.

– Так выпьем же за то, Вейриш, чтобы победа осталась за нами. – Она потащила меня за собой, на веранду, обрамленную синими огнями, совсем как тогда… И крикнула: – Ургу-у-уш! Поди сюда, джаннаев сын!

– Чего тебе, шади? – утомленно спросил слуга, явившись пред очи хозяйки.

– Держи, – она кинула ему довольно тощий кошелек. – Твое жалованье за месяц.

– А…

– Там не хватает пары мелких монет – за сегодня и завтра. Можешь уйти прямо сейчас, а можешь дождаться завтрашнего вечера: тогда ты найдешь эти монеты в пруду. Не раньше, Ургуш! Не начинай нырять прежде захода солнца – ничего там не окажется!

Он недоверчиво посмотрел на Фергию, на кошелек, побренчал монетами, потом спросил:

– Это ты меня выгоняешь, что ли, шади?

– Почему выгоняю? Плачу, как уговорились, за отработанное. Теперь ты сам себе хозяин – иди куда глаза глядят. Небось не потеряешься в Адмаре!

– Ну так я, может, не хочу идти-то… – проворчал Ургуш и почесал одной босой ногой другую. – У тебя, шади, работы всего ничего… Разве только лошадь эта твоя бешеная, ну так ты не всякий день велишь ее седлать… Где я еще так устроюсь? Прежний хозяин небось рассказал обо мне и о том караване – даже если другим именем назовусь, узнают. А если уйти куда подальше – кому я там нужен? Так что я, может, останусь?

Фергия смерила его взглядом и усмехнулась.