Я вдруг узнала этот кинжал. Тот самый, что Тень вытащил из-под подвязки на моём бедре в нашу первую встречу. Лезвие из Янтарного квартала.

— Неплохой сувенир, — произнесла я. — Не стесняйся, продолжай. Обещаю устроить тебе великолепные похороны.

— Как только определюсь с ударом, дам тебе знать, — рассеянно сказал Тень. — Как ты предпочитаешь? Сзади в почку или снизу в печень с проворачиванием ножа?

— Хм?

— Сделать так, чтобы кто-то оказался на волосок от смерти, — куда труднее, чем просто его убить. Ты смогла бы?

— Нет, — подумав, сказала я. — Нет опыта.

— Вот и у меня не очень-то.

Небрежно засунув кинжал в незаметный карман, Тень начал одеваться, а я нахмурилась. Эти слова про вербену, про то, чтобы оказаться на волосок от смерти, — что он, чёрт подери, планирует?

Но раздался стук в дверь, и Тень, не застегнув рубашку до конца, отправился открывать. Секундой спустя я услышала знакомый девичий голосок.

— …Надеюсь, вам понравится. Всё как вы любите.

Моя фантазия тут же подкинула пару весьма фривольных образов на тему того, что именно любит демон-полукровка в постели с женщиной, и я мысленно поблагодарила небо, что эти разнузданные фантазии не сбылись со мной. Потому что, честное слово, всему есть предел. Особенно когда ты фактически рабыня.

Впрочем, в кожаных штанах я чувствовала себя куда увереннее. Чья-то собственность, которой не залезешь под юбку и которая может походя вывихнуть неудачливому обидчику пару пальцев, — уже совсем другое дело, а?

Но воркование из-за приоткрытой двери сделалось смелее, и я всё-таки решилась посмотреть. Главным образом потому, что оттуда пахло жареным хлебом и травяным маслом, и мой желудок страстно жаждал и того, и другого. Если совсем честно, то куда сильнее жарких поцелуев.

На цыпочках я прокралась к двери. И не без наслаждения уставилась в вытянувшееся лицо девушки в очередном роскошном костюме хейко.

— Ну и что у нас на завтрак? — бодро поинтересовалась я. — Я права в том, что ваша распорядительница очень желает знать, как я себя чувствую этим чудесным утром?

Девушка заморгала.

— Советую ответить, — заметил Тень.

— Д-да, — выдавила девушка, опуская взгляд в пол.

Тень перевёл взгляд на меня:

— Хочешь что-нибудь сделать с той женщиной? Принести в жертву, например?

Я попятилась:

— Нет!

Тень сощурился:

— Уверена? Она прислала мне плети. Тяжёлые плети. Для тебя.

Я вздохнула.

— Вчера вас было двое, — произнесла я. — Где вторая?

— Она… плакала всю ночь, — неохотно сказала девушка. — Не хотела нести плети вчера, и… ей стыдно было приходить и глядеть тебе в глаза.

Я кивнула:

— Вот она теперь и будет у вас главной, пока вас не распустят окончательно. А ваша распорядительница покинет Рин Дреден сегодня.

— И не вернётся, — спокойно добавил Тень. — Я не люблю, когда за меня решают, что я должен делать по ночам.

Он легко взял поднос у девушки одной рукой, рисуясь, и исчез за дверью. Я повернулась было за ним, но девушка удержала меня за рукав.

— Конте Мореро — твой друг? — прошептала она.

— Да, — быстро сказала я. — Что с ним?

— Его казнят сегодня.

Моё сердце остановилось.

— К-когда? — произнесла я хрипло, вцепившись в дверной косяк.

— На закате. Прощай.

Девушка повернулась и кинулась прочь, подобрав полы нежного персикового одеяния. Я смотрела ей вслед, позабыв о том, что где-то там находится Тень и завтрак. О том, что где-то вообще существовал остальной мир. Был только Конте.

В следующий миг меня подняли в воздух, и я охнула, когда Тень перекинул меня через плечо и втащил внутрь.

Он всё слышал. Каждое слово. И теперь о казни Конте знали мы оба.

Опустил он меня только возле окна.

— Садись и разливай чай, — отрывисто приказал он. — У тебя десять минут, чтобы поесть.

— Я не хочу есть.

— Меня это не волнует.

Я взглянула ему в лицо. Он был так же хладнокровен, как обычно.

— Заткнись, — тихо сказала я. — И не смей разговаривать со мной ни о чём, пока не увижу Конте.

Глаза Тени расширились.

— Бунт, — тихо сказал он. — Что ж, отлично.

Он легко подкинул неизвестно откуда взявшийся кинжальчик в воздухе, и ножны упали посереди подноса. Тень легко отрезал кусок солёного масла с травами и двумя быстрыми движениями размазал по аккуратному треугольнику жареного хлеба.

— Я собираюсь поесть, — очень холодно сказал он. — Потом я собираюсь отправиться к Венде и узнать, какого чёрта вообще происходит. А затем я дам тебе выбор.

— Какой?

— Ты можешь просто остаться здесь. Или мы отправимся к Конте, вот только за этот визит тебе придётся заплатить. Я выпорю тебя голой на заднем дворе, а потом мы посмотрим, будешь ли ты с такой же дерзостью вести себя за обедом.

Я смотрела на него так, словно впервые видела.

— Ты…

— Ты моя собственность, которая отнеслась к своему хозяину без уважения. Когда я говорил, что способен на что угодно, какая часть «что угодно» была тебе непонятна? Садись и ешь, иначе это «что угодно» станет ещё неприятнее.

— Словно ты пытаешься разжечь во мне ненависть каждый раз, когда я начинаю видеть в тебе что-то светлое, — с горечью сказала я. — Если бы ты был мерзавцем всё время, было бы намного легче.

Тень вскинул бровь:

— То есть это мне должно быть жаль, что я усложняю твою жизнь, а не наоборот? Как интересно.

Я прикрыла глаза. Конте. Я увижу Конте. Всё остальное неважно.

— Ты выбрала, — утвердительно сказал Тень, когда я села на циновки напротив него.

Я посмотрела ему в глаза.

— Да.

— Что ты выбрала?

— Второе, — ровным голосом произнесла я.

Тень прикрыл глаза.

— Хорошо.

— Это всё, что ты можешь мне сказать? «Хорошо»?

— Я хотел узнать, как далеко ты можешь зайти ради Конте. — Тень с отрешённым видом положил два тонких ломтика ветчины на поджаренный хлеб, словно это было всё, что его волновало. — Потому что если ты готова стоять голой под ударами плети всего лишь ради возможности увидеть его на пару мгновений, то это значит, что он схватится за любой сколь угодно мизерный шанс, чтобы выбраться на свободу и обнять тебя. Забудь о порке и о заднем дворе. У тебя ещё восемь минут.