Нет. Я буду думать о свободе, которую Тень мне обещал. И о сне, где есть только он и я под звёздами в бескрайнем море.

— О чём ты задумалась? — негромко спросил Тень, замедляясь и плавно поворачивая обратно к острову.

— С каждым сном ты дарил мне целый мир, — тихо сказала я. — И этот, наверное, самый прекрасный. Который он по счёту?

— Боюсь, что последний.

— Нашёл время говорить мне беспощадную правду, — проворчала я.

— Таков уж я. Привет из дурацкого детства, должно быть. — Тень помолчал, сделав пару гребков в тишине. — Иногда я думаю, что презираю себя в детстве. А потом жалею, что оно безвозвратно ушло. Если бы всё было иначе, была бы у меня другая жизнь?

Я коснулась кончиком носа его мокрых волос на затылке:

— А какую ты бы хотел?

— Уж точно не в твоём мире.

— В Подземье? И кем бы ты стал? Императором?

Тень вдруг обхватил меня левой рукой — и перевернулся на спину, продолжая грести. Я закашлялась, выплёвывая морскую воду, — и оказалась у Тени на груди.

На широкой, мокрой и очень обнажённой груди. Я немедленно обхватила её обеими руками и удовлетворённо вздохнула, довольно уставившись на Тень. В эту минуту мы, наверное, были похожи на детей, сбежавших от присмотра. И мне это нравилось.

— В детстве у меня не было ни малейшего желания «стать» кем-то, потому что я уже был собой, — задумчиво произнёс Тень, глядя в звёздное небо. — Такая ирония, правда? Ведь сейчас того «меня» больше нет. Он был слаб, и он ошибался: можно стать кем-то ещё, можно забыть прежнюю жизнь, можно стремиться к безграничной власти. Возможно всё. Прошлое… просто не имеет значения.

— Но нам никуда не деться от тех, кем мы были раньше, — тихо сказала я. — Где-то внутри тебя всегда будет маленький Тень.

— Тогда меня ещё звали настоящим именем.

— Хотела бы я его знать, это имя, — проговорила я. — Хотя бы во сне.

Короткий смешок.

— Хотел бы я его забыть.

Тень подплыл к острову и ловким движением подтянулся на скале. Я едва успела выпустить его плечи. В следующий момент он сел на камень и протянул руки.

— Иди сюда, — только и сказал он.

Я поймала его взгляд, откровенный и жаждущий, — и медленно, подчёркнуто медленно вылезла из воды. Откинула мокрые пряди с лица.

Плевать на Церона, плевать на всё. Эта ночь будет нашей.

Тень перехватил меня за голые бёдра и усадил себе на колени. Я потянулась, чтобы его поцеловать, но он прикусил мою нижнюю губу, и я шлёпнула его по плечу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Никаких демонических штучек, — предупредила я.

— Утром всё равно не останется следов.

Его рука дразняще прошлась по моему животу, и я втянула в себя воздух. Но Тень лишь засмеялся, и его рука, скользнувшая по моей пояснице, остановилась на талии.

— Мне нравится тебя дразнить. Ты так легко передаёшь мне всю власть над собой.

— Тебе так кажется, — отпарировала я.

— Да? Тогда у меня чертовски приятные галлюцинации.

Наши губы слились, и я выдохнула в его рот, забывая себя. Я ни с кем не целовалась до него. Но теперь я знала, что никто не сможет целовать меня — так. Жадно, глубоко и самозабвенно, словно ничто другое не имело значения. Пальцы, жалящие обнажённую кожу каждым прикосновением. Кончик языка, скользнувший по моим пересохшим губам. Его руки на голой груди, горячие, откровенные. Каждая секунда, пока он целовал меня, казалась бесконечной — и такой невозможно короткой.

Тень наконец оторвался от меня. Его пальцы, державшие меч, отрубивший мне косу, откинули короткую прядь с моего виска, и он долго смотрел мне в лицо.

Таким взглядом не смотрят на смертельного врага. Так не смотрят даже на любовницу.

— Неужели ты всё-таки влюбился? — тихо спросила я.

— Настолько, что потеряю голову и возьму тебя этой ночью? — Тень прищурился. — Я знаю, как ты меня хочешь. Знаю, что ты будешь принадлежать мне так, как я захочу, стоит мне только протянуть руку.

— Так что же тебя останавливает? — прошептала я.

Он медленно провёл пальцем по моим губам.

— Действительно.

И резко толкнул меня на колени. Я вскрикнула.

После следующего рывка я рухнула на четвереньки, и Тень перехватил мои волосы, сжав их в кулаке. Я повернула голову — и увидела в морской воде отражение призрачных крыльев, переливающихся в свете звёзд незнакомым блеском.

— Вот чего я хочу сейчас, — произнёс Тень холодно. — Будь у меня демоническая форма, я бы взял тебя в ней. Хочешь?

— Нет, — выдавила я.

— Вот именно. — Он выпустил мои волосы. — Я хочу повелевать тобой так, как мне нравится. А ты хочешь быть свободной. Неразрешимое противоречие, а?

Я рывком села и повернулась к нему.

— А по-моему, всё совершенно иначе, — выпалила я ему в лицо. — Ты защищаешь меня, жертвуешь ради меня мечом из сокровищницы императора, целуешь так, как целуют любимую женщину, прощаешь любые дерзости, открываешься мне! А потом вспоминаешь, что должен играть сурового демона, и притворяешься чем угодно, только не собой. А заодно и тянешься к власти, потому что Церон у тебя эту власть отобрал, и ты отыгрываешься на мне!

Тень медленно покачал головой:

— Если бы всё было именно так…

— А как? Как оно есть, Тень?

— Я наполовину демон, — спокойно сказал он. — Я хочу быть демоном. И хочу, чтобы часть тебя боялась меня. Подчинялась мне. Дралась со мной, но проигрывала бы раз за разом, пока не отдалась бы мне целиком и полностью и приняла мою безжалостность без единого упрёка. Встала на мою сторону за демонов и против людей. Я не верю, что буду счастлив, если будет иначе.

Я молча смотрела на него.

— Неразрешимое противоречие, — прошептала я.

— И ты меня не получишь.

— Но я не поддамся, — произнесла я сквозь зубы. — Не соглашусь с твоей игрой в злодея. Это не ты. Не настоящий ты.

— Мне говорили это и раньше. — Голос Тени был очень ровным. — Пытались считать меня слабым, человечным, размазнёй. Как правило, надеясь унизить меня и как следует вывалять в грязи. Те, кто это говорил, жили после этого очень недолго.