– Не запугивайте меня, – сказала она детективу Кесслеру.

– Я не запугиваю вас. Я излагаю факты.

– Это не факты, а предположения, и вы их высказываете самым угрожающим образом.

– Если я скажу, что вы сейчас до смерти напуганы, то это будет факт, а не предположение.

– Подумаешь! Мне бывало страшно и раньше.

Кесслер медленно покачал головой. Глядя на женщину-яппи, известную и нигде не работающую, этот крутой коп, вероятно, представлял себе ее гардероб, занимающий целую комнату, туфли с красными каблуками от Кристиана Лубутена, шелковые платья для похода в ресторан, на который у копов нет денег.

– Вам только кажется, что это было страшно. В жизни есть мрачные стороны, о которых не узнаешь, сидя у телевизора или читая книги.

В ту ночь в Леогане мужчины с ножами и бутылками дешевого спиртного рыскали по лагерю беженцев, тонувшему в грязи и жаре, освещенному плошками. Часа в два Видди сказала ей:

– Если я отдамся им сейчас, то они, может быть, только… – Она очертила рукой воображаемый кружок в воздухе и потыкала в него указательным пальцем несколько раз. – А если мы заставим их ждать слишком долго, они могут разозлиться и… – И она провела пальцем по горлу.

Видди (полное имя – Видлен Жан-Каликст) было одиннадцать лет. Рейчел уговорила ее не покидать убежища. Но, как и предсказывала Видди, это лишь разозлило мужчин, и вскоре после восхода солнца они нашли ее. Нашли их обеих.

– Я кое-что знаю о мраке, – сказала она Трейвону Кесслеру.

– Да? – Он внимательно посмотрел ей в глаза.

– Да.

– И что же вы узнали? – шепотом спросил он.

– Если ты ждешь, когда он тебя накроет, ты уже труп.

Рейчел вышла из машины. Кесслер опустил оконное стекло:

– Хотите смыться от меня?

– Да, – улыбнулась она.

– Я коп и умею держать людей в поле зрения.

– Но вы живете в Провиденсе, а здесь Бостон.

Он согласился с этим доводом, слегка наклонив голову.

– Когда мы увидимся в следующий раз, миссис Делакруа, у меня будет ордер на ваш арест.

– Имеете право.

Рейчел даже не стала притворяться, что собирается зайти в магазин. Кесслер отъехал от тротуара и свернул направо на ближайшем перекрестке. Она перешла Бойлстон-стрит, села в первое свободное такси, стоявшее перед отелем, и велела водителю отвезти ее в гавань Порт-Норфолк.

Автостоянка в гавани была пуста, и Рейчел попросила водителя подождать несколько минут, желая убедиться, что никто не преследует ее. Однако все вокруг спало, стояла такая тишина, что можно было услышать, как пришвартованные суда бьются о стенки, а старые деревянные постройки скрипят, сотрясаемые ночным бризом.

Оказавшись на катере, она прошла в камбуз, зажгла свет и вытащила ключи из ящика, в котором оставила их после того, как они пристали к берегу. Затем она отвязала концы, включила двигатель и все огни – и отчалила. Двадцать минут спустя в звездном свете нарисовался силуэт острова Томпсон, а еще через минуту Рейчел увидела маленький островок с покосившимся одиноким деревом. Она опять зашла в каюту и на этот раз, имея достаточно времени, нашла полный набор аквалангиста: маску, ласты, баллон с кислородом. Порывшись снова, она отыскала еще один фонарик и женский костюм для подводного плавания, принадлежавший, по-видимому, Николь Олден. Надев его вместе с кислородным аппаратом, ластами и маской, она прошла на корму, забралась на планширь и подняла голову к небу. Тучи, закрывавшие его, рассеялись, и звезды сбились в кучки, словно не желали растворяться в общей массе. Для Рейчел они не были небесными созданиями, богами или их прислужниками – скорее изгоями, отверженными, затерянными в бескрайних чернильных просторах. А звездные скопления, казавшиеся с Земли плотно сбитыми островками, на самом деле были разделены пространствами в миллионы миль, расстояниями в несколько световых лет. Иначе говоря, они отстояли друг от друга так же далеко, как сама Рейчел – от женщин диких племен, обитавших в пятнадцатом веке в Сахаре.

«Если мы настолько одиноки, о чем печалиться?» – подумала она, откинулась назад и погрузилась в океан.

Рейчел включила фонарик и вскоре нашла тот, который выронила раньше: он подмигивал ей со дна бухты. Спустившись, она увидела, что фонарик находится в двадцати ярдах от валуна, у которого лежал Брайан. Направив луч фонарика на валун, она осмотрела его сверху донизу.

Трупа не было.

Значит, она перепутала валуны. Посветив налево, Рейчел увидела еще один, ярдах в двадцати от первого, и поплыла было к нему, но очень скоро убедилась, что он не подходит ни по форме, ни по цвету. Брайан покоился около высокого конического камня – очень похожего на тот, который сейчас попался ей первым. Она поплыла обратно, светя то налево, то направо. Ни один валун не был похож на тот, искомый.

Рейчел была уверена, что Брайан сидел на песке именно здесь, судя по конической форме валуна и глубоким выбоинам.

Может, его унесло течением? Или, не дай бог, сожрала акула? Она осмотрела песок в том месте, где видела Брайана в последний раз, надеясь отыскать отпечатки тела, но их, разумеется, загладила вода.

Ей попалось что-то темное, чернее самого валуна, возле его левого края. Казалось, это отслоившийся кусочек кожи. Рейчел подобралась к левому краю и осветила камень с разных сторон. Сначала она не увидела ничего.

Но затем она увидела все. Это был загубник кислородного аппарата. Шланг соединял его с кислородным баллоном.

Сверху, сквозь темную толщу воды, виднелся корпус судна.

«Ты жив».

Она всплыла на поверхность.

«До тех пор, пока я не отыщу тебя».

Рейчел направилась к острову Томпсон и обнаружила пристань – в четырехстах ярдах от того места, где Брайан свалился в воду. Никаких лодок там, разумеется, не было, а если и была какая-то, она давно ушла отсюда.

Вместе с Брайаном.

Такси пришлось ждать долго. Было четыре утра, диспетчер не знал, где находится гавань Порт-Норфолк. Постучав с полминуты по клавиатуре, он буркнул: «Двадцать минут» – и отключил телефон.

Рейчел стояла в темноте на автостоянке и воображала всевозможные неприятности, которые могли с ней произойти. У Трейвона Кесслера, возможно, уже есть ордер на ее арест. («Да нет, Рейчел, ему нужно вернуться в Провиденс, найти судью и подготовить все бумаги. В лучшем случае это будет к раннему утру, а то и позже. Успокойся и дыши».)

Легко сказать «успокойся». Брайан остался в живых. Нед убил Калеба выстрелом в лицо. Она видела лицо убийцы в этот момент. В нем было что-то хищное, волчье. И никакого замешательства. Он убил человека, сидевшего в четырех футах от него, с такой же легкостью, с какой ястреб разрывает когтями бурундука. Нед не получал удовольствия от убийства, но и не сожалел о нем.