«Если у тебя есть такая возможность, – мысленно обратилась она к Брайану, – старайся как следует проститься с умершими. Это твой долг. Ты должен воспринять энергетическое поле, оставшееся от них, от их души, их сущности, и пропустить его через свое тело. Тогда, возможно, какая-то частица их перейдет к тебе, внедрится в твои клетки. И мертвые продолжат жить. Будут стремиться к этому, по крайней мере».

На самом же деле она произнесла:

– Я не должна уклоняться только потому, что это неприятно.

Брайану это явно не понравилось, но он сказал только:

– А потом нам надо ехать.

– Куда? На чем?

– У меня там есть лодка. – Он махнул в сторону реки.

– Лодка?

– Да, довольно большая. Доберемся до Галифакса. И через два дня вы с Аннабель уже покинете страну.

– А ты что будешь делать?

– Прятаться у всех под носом. – Он положил ладонь на головку девочки и поцеловал ее в ухо. – Есть у меня такая привычка, как ты могла заметить.

– Да, и, пожалуй, она слишком глубоко въелась.

Он лишь печально наклонил голову и ничего не ответил.

– А если мы не успеем вовремя добраться по воде? – спросила она. – Или один из нас заболеет, сломает ногу? Или случится еще что-нибудь?

– На этот случай есть запасной вариант.

– Интересно, сколько у тебя запасных вариантов?

– Хватает, – ответил он, подумав.

– А как насчет меня?

– В смысле?

– Относительно меня тоже есть запасной вариант?

Стоя напротив нее со спящим ребенком на плече, он уронил на землю дробовик и коснулся пряди ее волос большим и указательным пальцем.

– Относительно тебя запасного варианта нет.

Наконец она решилась:

– Пойду отдам последний долг.

– Я подожду здесь.

Она вошла в дом. Все шторы, кроме одной, были задернуты, внутри было темно и прохладно. У лестницы на второй этаж она представила себе труп Хайи, остановилась и хотела даже повернуть обратно. Но затем она вспомнила Хайю такой, какой увидела в спальне этим утром, настоящую Хайю, глядевшую на нее глазами черными и глубокими, как первая или последняя ночь. Рейчел поражалась силе воли этой женщины, храбрости, с какой она перевоплотилась в другого человека – настолько полно, что борьба за господство между плененной личностью и той, что взяла ее в плен, была заведомо проигрышной для обеих. Каждая будет вечно видеть в другой непримиримого врага. И независимо от того, к чему все это приведет, ни та ни другая не вернется к себе самой.

И она поняла, что именно это произошло с Брайаном Олденом, когда тот стал щеголять в пальто, украденном у Брайана Делакруа. То же самое случилось с Элизабет Чайлдс, Джереми Джеймсом и даже Ли Грейсоном. В какой-то период своей жизни они были одной личностью, потом становились другой, некоторые из них взаимодействовали с Рейчел, изменяли ее жизнь или даже давали ей жизнь. А затем они вновь и вновь превращались в других людей. Элизабет и Ли ушли далеко – туда, где была теперь Хайя. Последнее для них превращение.

А как насчет самой Рейчел? Разве она не менялась постоянно? Вечная странница, не хуже их приспособившаяся к постоянным переменам, но не к их прекращению.

Она стала подниматься наверх, ощущая в переднем кармане джинсов оба паспорта – свой и Брайана, – и ей казалось, что вокруг нее сгущается мрак.

«Я не знаю, к чему все это приведет, – обратилась она к мраку. – И не понимаю, какую роль играю я во всем этом».

Однако мрак лишь хмурился еще больше и не давал ответа.

Но, может быть, она найдет какой-то свет наверху, и уж наверняка найдет его, выйдя из дома.

А если по какой-то прихоти судьбы она не увидит света, если весь мир погрузился в ночную тьму, из которой нет выхода?

Тогда она сдружится с ночной тьмой.

Благодарю:

Дэна Гальперина и Закари Вагмана – за редактуру и терпение.

Энн Риттенберг и Эми Шиффман – за ценные указания (и терпение).

Моих первых читателей – Аликса Дугласа, Майкла Кориту, Энджи Лихэйна и Герри Лихэйна, а также Дэвида Робишо, который толково всем распорядился, когда дело дошло до теленовостей.

Моя особая благодарность Макензи Маротте за то, что все было сделано как надо и вовремя.