До дверей оставалось всего два шага, а ей больше всего хотелось повернуться и убежать. В последнее время она привыкла справляться с приступами паники, граничившими с истерикой, когда во рту пересыхает, сердце бешено колотится, кровь наэлектризована, весь мир слишком ярок и режет глаза, все звуки слишком громки, – но до сих пор ей не надо было сохранять при этом невозмутимый вид. А сейчас следовало проявить актерское искусство, достойное «Оскара», иначе – смерть или арест. Дверь банка не была для нее «Дверью номер три».[54]

Она вошла внутрь.

У самого входа висела доска, на которой излагалась история банка, чуть дальше помещались соответствующие фотографии. Большинство снимков были цвета сепии, хотя банк основали в 1948 году, а отнюдь не в 1918-м. Двое мужчин в мешковатых костюмах и слишком коротких и ярких галстуках, разрезающие ленточку. Бескрайние поля вокруг здания банка. Выставка тракторов и прочей техники перед ним – очевидно, во время какого-то празднества.

Дверь в кабинет Манфреда Торпа, похоже, не меняли со дня открытия банка – массивная деревянная плита красновато-коричневого цвета. И никаких стеклянных перегородок, как везде, – деревянные или отделанные под дерево жалюзи, которые были закрыты. Находится ли сам управляющий в кабинете, было неясно.

Отдельного пункта обслуживания клиентов не было. Рейчел встала в очередь за пожилой женщиной, подписывавшей целую кипу бумаг. Оба кассира освободились почти одновременно. Мужчина в темном узком галстуке и красной клетчатой рубашке на прощание кивнул пожилой даме, женщина обратилась к Рейчел, изобразив улыбку:

– Вам помочь, мисс?

На вид ей было около тридцати. Казалось, что она малоразговорчива, но при этом выучила стандартный набор фраз, который позволял поддерживать беседу. На ней была майка без рукавов, открывавшая довольно красивые руки с искусственным загаром. Прямые каштановые волосы ниспадали на плечи; на левом безымянном пальце красовался громадный камень. Она выглядела бы вполне миловидной, если бы не кожа на лице, натянутая так, что создавалось впечатление, будто ее ударила молния во время оргазма. Посмотрев на Рейчел своими яркими, абсолютно ничего не выражающими глазами, женщина спросила:

– Что мы можем сделать для вас сегодня?

Бедж на груди извещал о том, что ее зовут Эшли.

– Я хотела бы получить доступ к сейфу, – ответила Рейчел.

Эшли сморщила нос за своей стеклянной перегородкой:

– Удостоверение личности имеется?

– Да, конечно.

Рейчел достала водительские права на имя Николь Розович и опустила их в ящик под перегородкой. Эшли двумя пальцами вытолкнула документ обратно.

– Мне оно не нужно. Предъявите его мистеру Торпу, когда он освободится.

– А когда это будет?

Эшли опять одарила ее ничего не выражающей улыбкой:

– Простите?

– Когда освободится мистер Торп?

– Не могу сказать, вы же не первый клиент сегодня.

– Я на это не претендую, просто спрашиваю, когда освободится мистер Торп.

– Ну… – В улыбке Эшли теперь сквозило нетерпение. – В ближайшее время, – ответила она, опять сморщив нос.

– Сколько это? Десять минут? Пятнадцать?

– Пожалуйста, посидите в общей приемной, мэм. Я сообщу мистеру Торпу, что вы ждете его. – Она обратилась к посетителю, стоявшему за Рейчел: – Чем могу быть полезна?

Место Рейчел занял мужчина с белоснежными волосами, который улыбнулся ей с извиняющимся видом.

Рейчел села в приемной, где уже ждала женщина двадцати с чем-то лет с волосами, выкрашенными в темно-синий цвет, и эзотерическими татуировками на шее и запястьях. На ней были дорогие мотоциклетные ботинки, дорогие рваные джинсы, черная фуфайка-безрукавка, надетая на другую, белую, а поверх обеих – тщательно отутюженная белая рубашка размера на два больше, чем нужно. Женщина листала местный журнал о недвижимости. Бросив на нее несколько взглядов, Рейчел убедилась, что, если отвлечься от крашеных волос, та чрезвычайно привлекательна и обладает фигурой супермодели или выпускницы средней школы.

Вряд ли подобная красотка могла работать на «Коттер-Маккан», просиживая часами в провинциальном банке, чтобы выследить кого-либо. Она даже не взглянула толком на Рейчел, погрузившись в свой журнал.

Но в то же время подобную красотку вряд ли настолько интересовали простенькие дома в стиле «кейп-код» вроде изображенного на обложке: она явно тусовалась на верхних этажах зданий в центре большого города. Правда, сама Рейчел порой листала в приемных литературу, которая в другом месте никогда не привлекла бы ее внимания. Однажды в автомастерской она прочитала целиком статью о хромированных накладках для мотоциклов «Харли-Дэвидсон» и поразилась ее сходству с материалом о лучших аксессуарах для весеннего гардероба, который изучила несколькими неделями ранее в парикмахерской.

И все же внимание, с которым женщина читала журнал, нахмурив брови и не отрывая глаз от страниц, казалось Рейчел подозрительным и наводило на мысль, что этой дамочке вообще здесь не место. Менеджер по работе с крупными заказчиками Джесси Шварц-Стоун сидела в стандартной стеклянной клетке, постукивая резинкой карандаша по клавиатуре на своем столе; кассиры продолжали обслуживать посетителей. Кабинет вице-президента Кори Маццетти, также со стеклянными стенками, пустовал.

Рейчел убеждала себя, что красотка точно так же ждет управляющего. Возможно, у нее тоже был абонирован сейф. Конечно, сомнительно, чтобы эта молодая женщина завела по собственной инициативе сейф в провинциальном банке, в двадцати милях от ближайшего более-менее приличного города, но это мог быть фамильный сейф, передающийся по наследству.

Ох, Рейчел, тебе известны случаи, чтобы сейфы в банках передавали по наследству?

Бросив еще один взгляд на женщину, она увидела, что та смотрит прямо на нее. Улыбнувшись Рейчел не то одобрительно, не то снисходительно, не то просто из вежливости, женщина снова уткнулась в свой журнал.

Открылась коричневая дверь, и на пороге появился Манфред Торп в тонкой рубашке в узкую полоску, темных брюках и узком красном галстуке. Брайан был прав: он находился в хорошей форме. У него были темные волосы и темные глаза, которые не понравились Рейчел, потому что были полуприкрыты, – хотя, возможно, такое впечатление складывалось из-за глазниц, великоватых для его лица. Посмотрев на двух женщин в приемной, он произнес:

– Мисс… – Он проверил на всякий случай фамилию по бумажке. – Мисс Розович!

Встав и оправив платье, Рейчел подумала: «Так кого же, черт побери, она ждет?»

Подав Рейчел руку, Манфред Торп ввел ее в свой кабинет и закрыл дверь. Рейчел представила, как женщина в приемной тут же достает из сумки мобильник и отсылает сообщение Неду или Ларсу: «Она в банке».